— Родились бы в Междуречье сиротой, и рассказывать не пришлось. Легко вам, с рождения в услужении вампирше. Ползали небось на брюхе перед ней, да? — на Тесс снова напала ярость. — Ели из золоченой посуды и носили кружевные жабо. Так дело было?

— Примерно, — согласился Фетаро. — И? Что дальше?

— Ну а я выживала как могла. И стать доброй и нежной мне было нельзя. Кто бы тогда вытащил меня и брата? Будь я добренькой и нежной, с желанием всем услужить, уже давно умерла бы, задушенная в борделе каким-нибудь потным вонючим мужиком! Но я здесь! — она гордо подняла голову и улыбнулась маркизу. — И вы меня не гоните.

Он усмехнулся.

— Ох, как бы я мог влюбиться в тебя лет триста назад, — вздохнул он. — Как бы я был очарован.

Гордая улыбка Тесс сползла с губ.

— А сейчас нет?

— Ты представляешь сколько красивых женщин я видел за свою жизнь? Императрица Валерия была дивной красавицей. Художники дрались за право написать ее портрет, три вампирских семьи предлагали ей бессмертие, но она не пожелала. Потом была графиня Ларитта Шеферд… О! — он закатил глаза. — Стать, ярость, бешеная красота и гордость. Какие женщины! Красивые, умные, обольстительные. В моей жизни их были десятки, сотни… И ты думаешь меня может впечатлить смазливая озлобленная нищенка из вонючей дыры? Увы, нет.

— А что вас может впечатлить? — Тереза полезла обратно на постель и нашла в себе наглость игриво склониться над маркизом.

— Я всерьез опасаюсь, что уже ничего, — сказал он и в голосе ей послышалась очень глубокая тоска. Тереза отклонилась от него и удивленно хмыкнула.

— Вам скучно, да? Безумно скучно.

Леонид прищурился.

— Все верно.

— И как вас развлечь?

— У меня есть одна идея, — лукавая улыбка поползла по его губам. — Как ни странно, но удовольствия плоти все еще манят и радуют хотя бы отчасти… — он подцепил ее сорочку, приподнял и посмотрел на оголившееся бедро.

— Не хочу, — Тесс отдернула подол. Леонид вздохнул и закрыл глаза.

— А вы, выходит, не можете, да? — усмехнулась Тесс своей догадке. — Вам нужна взаимность!

Вампир лежал себе и притворялся спящим.

— Вы же чувствуете и слышите! Ха! Забавно.

— Считаешь? — буркнул он.

А Терезе стало очень радостно. Это ведь значит он никогда не принудит ее ни к чему такому! Потому что если она не захочет и будет чувствовать отвращение, то и он, получается, его почувствует.

— О, Матерь, это же просто великолепно! — захлопала Тесс в ладоши, закрыла глаза и почувствовала такую неистовую радость, облегчение, что ей показалось она взлетит.

Леонид приподнялся и резко прижал ее к себе.

— Еще! Пожалуйста… — зашептал он, уткнувшись ей в висок.

Тесс сначала испугалась, но скоро поняла, что он просто хотел тоже это радости. Странно было осознавать, что ее чувства передаются ему. Тереза попыталась опустить свою радость на полную катушку. Он не будет ее принуждать! Не будет никогда! Она тут в безопасности… по крайней мере, в этом плане.

Леонид застонал. Тереза понимала почему — ее радость от воспоминаний о Генрихе и разорванной руке мигом скукожилась и потухла.

— Простите…

Он устало откинулся на спину.

— Ты очень яркая, Тереза. Слишком яростная, искренняя. Разумеется, это пройдет с возрастом, а пока все твои чувства на поверхности. Так близко, только руку протяни… Это в тебе привлекает таких, как я. Все Фетаро обожают эмоции. Но как нельзя смертному есть один рис, так и нам питаться страхом, ужасом, раболепием надоедает. А ты открытая книга, страницы в которой мелькают разнообразием. Это очень опасно для тебя. Любой Фетаро прочитает тебя с легкостью. Поэтому тебе нельзя знать мои секреты. Поэтому ты будешь слепо делать то, что я скажу.

— А это возможно — закрываться?

— Разумеется. Но для этого нужно контролировать себя, а ты слишком вспыльчивая. Да и потом, не станешь ли ты закрываться от меня? — он снова поцеловал ее. Тереза послушно закрыла глаза и попыталась насладиться этим поцелуем и выбросить из головы мысли, что, скорее всего, станет. Может быть… Не стоит об этом думать…

Фетаро мягко соединял их губы, и Тереза осознанно позволила себе расслабиться, увлечься и провалиться в томную негу. Он был опытен, но не настойчив. Она знала, что стоит ей почувствовать гнев, отвращение или просто оттолкнуть, и он остановится. Еще ни разу с мужчиной, она не ощущала себя настолько…безопасно. С Эвереттом Шефердом она была проданной вещью, со своим единственным любовником в Междуречье — соперником и трофеем в борьбе за главенство в банде, а тут… Она просто была женщиной. Он просто мужчиной. Он хотел ее поцелуев и ей они были приятны.

Маркиз пододвинулся к ней ближе, и Тесс открыла глаза. Но он просто прижался и снова стал целовать ее. Медленно, вдумчиво, неторопливо. Ее губы еще никогда не подвергались такому тонкому изучению. В этих поцелуях не было страсти, и тем не менее, они туманили голову не хуже безумных поцелуев Шеферда. Тесс отважилась чуть приобнять Леонида за плечи. Тело ее расслабилось и загорелось. Ей было хорошо…

Они тяжело дышали, все больше увлекаясь процессом, и Тереза почувствовала, как сладко потянуло в животе и между ног. Она очень давно не была с мужчиной, и никогда не притворялась, что процесс этот приносит удовольствие только им, но не ей.