— На ужин? — удивившись, я бросила взгляд за окно.

Редкие деревья с голыми кронами едва проглядывались в вечерних сумерках. Полоска заката переливалась цветами от темно-фиолетового до розового. Завтрашний день обещал быть солнечным.

— Уже поздно, столовая давно закрылась, а мы с вами даже не обедали. — чуть повернувшись, куратор движением руки открыл очередной портал перехода. — Но я знаю одно место, где мы с вами можем поесть в такой час. Пойдемте.

— Я не голодна. — попыталась я отговориться, не имея ни желания, ни сил куда-либо идти с этим мужчиной.

— Вы голодны. — опровергнул он мои слова, протягивая мне раскрытую ладонь.

Свои пальцы я в нее вложила после секундной заминки.

Переходить через сияющее портальное кольцо и во второй раз было не менее страшно. Глаз на этот раз не закрывала, но дыхание неосознанно задержала. Оттого и выдохнула гулко, стоило нам выйти в незнакомом для меня помещении.

Да что там в помещении? Судя по всему, мы оказались в чужом особняке!

Массивное даже на вид тяжелое дерево, используемое в отделке, было напитано темным цветом. Темная изящная мебель гостиной имела мелкий рисунок и нейтральных оттенков обивку — от бежевого до оливкового. Она хорошо просматривалась под ярким светом, исходящим от магических светильников — как настенных, так и потолочных.

Напольные часы, книжные шкафы, овальный низкий столик в окружении мягкого гарнитура. Бежевая напольная плитка была натерта до зеркального блеска настолько, что я могла видеть в ней свое отражение. Но не везде. Лестница, уходящая на второй этаж, была укрыта темно-коричневым ковром с низким ворсом. От ступенек он тянулся до самого входа в особняк через гостиную и небольшую по меркам дома зеркальную прихожую.

По правую сторону от нас — напротив гостиной, величаво стояли широкие двустворчатые двери.

— Мы… у вас дома? — полюбопытствовала я осторожно, опасливо поглядывая по сторонам.

— Увы, это единственное место, где нам с вами можно поужинать в такое время. — ответил мужчина, а я вспомнила о том, что по-прежнему держу его за руку и немедленно разжала пальцы.

А еще сделала шаг в сторону. На всякий случай.

— Впрочем нет, — поправил себя галеций Вантерфул, улыбнувшись. — Это единственное место, где нас со стопроцентной вероятностью накормят вкусно в такое время. За качество блюд даже в ресторациях я не настолько уверен.

— А магесса Вантерфул не будет против, что вы пригласили меня на ужин?

— У матери в столице свой дом, поэтому ее мнением можно не интересоваться. Что же касается земель, наследником которых я являюсь, то в наше отсутствие всем заправляет управляющий.

— Но я не спрашивала про ваши земли. — резкий переход темы был мне не ясен.

— Не спрашивали, но проявляли любопытство на нашем первом занятии, насколько я помню, беседуя обо мне с соседкой. — пояснил мужчина, а я испытала стыд. — Так вот, я приезжаю в наш удел несколько раз в год. Мать бывает чаще — ее график несколько свободнее.

— Простите. — я не знала куда себя деть, пряча пристыженный взгляд.

— Вам не за что просить прощения, Павлиция. Мне даже немного льстит ваше внимание. — “обрадовал” меня преподаватель. — С вашего позволения я оставлю вас на несколько минут. Мне нужно распорядиться об ужине и переодеться. Чувствуйте себя как дома.

— Мало кто пустил бы кого-то из покинутых в свой дом и предложил чувствовать себя свободно.

Я сама не знала, зачем это произнесла. Мужчина уже направился к лестнице, но услышав мое замечание, остановился и обернулся. В его глазах искрилось веселье.

— Наверное, я немного сумасшедший. — улыбнулся он, а в следующую секунду даже посмел пошутить: — Самая дорогая картина вон так крайняя. Не смотрите, что это просто пятна. Уверяю вас, стоит она как половина этого дома.

Хотелось ответить что-то вроде “Буду иметь в виду” или нечто в этом роде, но ничего подходящего на ум так и не пришло, а после галеций уже поднялся по ступенькам и скрылся, а окликать его мне показалось неправильно.

Глупо как-то.

Чувствовала себя ужасно неловко. Мебель вокруг явно была дорогой, поэтому присесть на диван или в кресло я и не подумала. Вообще было страшно прикасаться к чему-либо, поэтому я неловко прогуливалась по пятачку рядом с ковром, рассматривая Картины и статуи, занимающие постаменты у стены.

В статуях ничего интересного я не нашла — мужчина и женщина стояли по обеим сторонам от двустворчатых дверей, удерживая над головой широкие чаши, а картина, на которую указал мужчина, и вовсе показалась мне безвкусной мазней. Когда у ребят в Доме Покинутых появлялись краски или карандаши, они и не такие пятна рисовали.

Зато на другой картине было на что посмотреть. Замок, выложенный из крупного камня бликами играл на солнце в окружении маленьких домиков и сочной зелени.

— Как вам картина?