Постамент окружали четыре синих защитных кристалла. Они образовывали сеть, которая не давала мертвецу подняться.

Прокрутив браслет, выданный мне преподавателем, снимать его я не стала. На этой паре мы записывали отличия, по которым определялось низшее умертвие. К ним относились медлительность, степень разложения, бесцельное блуждание и звуки, которые мертвые издавали. Связать их магией было невозможно — они не поддавалось управлению, а потому единственное, что можно с ними сделать — это упокоить.

— Студентка, я жду вас в морге после занятий. — напомнил мне преподаватель, отпуская нас с пары.

— У меня еще работа в библиотеке. Я приду, как только освобожусь.

Занятия по бытовой магии тоже прошли вполне мирно. Обе пары мы практиковались в защитном заклинании и к началу второго занятия у меня даже получилось. Сложно было направлять плетения, привязывая их к определенным объектам, но Бет объяснила мне, как это делается, так что вмешательства преподавательницы не потребовалось.

Пусть я и жалела женщину, что так рано нашла свою старость, но ее скверный характер это не отменяло.

После обеда крайне скучно прошел урок по истории магии. Одну тему я уже пропустила, но потеряла совсем немного. Чтобы не заснуть от нудного безэмоционального голоса профессора, которому лет было, наверное, столько же, сколько Академии Проклятых, разглядывала портреты великих магов, которыми были занавешены все стены аудитории.

Среди почетных волшебников числились наш естий, его покойная супруга и даже представитель семьи Вантерфул. Грозный мужчина с седыми бакенбардами был основателем первой академии и, собственно, первая тема, пропущенная мною, как раз была посвящена ему и тому, с какими трудностями сталкивались маги того времени.

Распрощавшись с Риколой, которая показательно делала вид, что ее мое присутствие отягощает, я в прекрасном настроении отправилась в библиотеку. Волнами накатывала сонливость, но к работе я была готова.

Зато работа ко мне — совсем нет.

— Астария Пестри, я пришла. — окликнула я домовую, заглядывая за стойку библиотекаря.

За ней было пусто, но на самой стойке тремя стопками возвышались взятые кем-то книги. Одни были толще, другие тоньше. В мягких и твердых обложках и с разными направлениями.

Взяв первую стопку, я намеревалась пройтись по залам и вернуть книги на место, как из-за шкафа появилась Астария. На округлом лице домовой вдруг поселилось озабоченное выражение.

— Павлиция? Ты ко мне? — поинтересовалась женщина удивленно.

— Я на работу. — улыбнулась я, не совсем понимая, что происходит.

— Магесса Вантерфул с тобой еще не говорила. — в голосе домовой появилось сочувствие. — Не работаешь ты больше здесь, милая. Не работаешь.

Холл первого этажа я пересекла твердым шагом. Сердце в груди клокотало от негодования. Злость сворачивалась в тугой узел, но пока не находила выхода.

Взлетев по лестнице на второй этаж, обойдя парочку студентов, общающихся у кабинета директрисы, я коротко постучала в дверь. И с трудом дождалась того, чтобы мне позволили войти.

— Студентка Бендант. — взглянув на меня, женщина вновь повернулась к шкафу, рядом с которым стояла.

Створки его были распахнуты. Среди заполненных книгами полок магесса что-то искала, но так и не найдя, прервалась и все же обернулась ко мне. Она не выглядела ни виноватой, не опечаленной, пока я пыталась рассмотреть на ее лице хоть намек на совесть. Понимала, что никто и ничем мне не обязан, но думала, что хотя бы здесь ко мне будет человеческое отношение.

Ошиблась.

По словам женщины я выбрала себе не того врага.

— Боюсь я ничем не могу тебе помочь, мои руки связаны. — объясняла женщина, будто от ее слов мне должно было стать легче. — Галеций Фалдруд один из попечителей нашей академии, на его деньги содержится это учебное заведение, и он имеет полное право вмешиваться в наши внутренние дела.

Теперь я хорошо понимала почему Дионика так смотрела на меня сегодня утром. Увы, но работать в академии с этого дня для меня не представлялось возможным.

Всего день. Я отработала всего день. Но времени на обиды у меня просто не было. Теперь я точно должна была отправиться в город на поиск новой работы.

— К какому дню я должна внести оплату за проживание в общежитии?

— Через три с половиной недели — это единственное, что я могу для вас сделать. Мне правда жаль, Павлиция.

Из кабинета магессы я вышла молча. Злость обуревала меня, не давая успокоиться. Сама понимала, что мое положение и без того было шатким, но теперь я стояла над пропастью, замерев на тонком стволе перекинутого дерева на одной ноге.