Потому что слева от меня стоял Влад.

Совсем близко, но не касаясь, как будто хотел меня дотронуться, но боялся.

Выглядел он тоже ничего так. Черная рубашка, темно-синие джинсы, стильная укладка. И этот взгляд, каким он смотрел на меня, в то время как я, дурочка, пялилась в камеру, ничего не подозревая…

Правильно, что я не видела эту фотографию прежде.

Я бы сразу все поняла, без признаний и намеков.

Это был мой семнадцатый день рождения, и уже тогда Влад что-то замышлял. Что-то… Уже тогда он тронулся головой.

Я вспомнила.

Вспомнила эту комнату и ноутбук тоже.

Пусть в первой я бывала всего несколько раз, и то — давно. А ноутбук видела единожды, когда Влад желал мне что-то показать.

Садись, пять, Яна.

Надо тебе становиться не биологом, а следопытом, идиотка.

Я села на компьютерный стул и принялась ждать.

Время на ноутбуке показывало половину шестого, и так я поняла, что сегодняшний день продолжается, более того, в отключке провалялась я совсем чуть-чуть. Едва донести, наверное, успел.

Чтобы и ждать было недолго, взяла из стопки белой бумаги в углу один лист и принялась его рвать, стараясь сделать это как можно громче. Ведь просто открыть дверь и крикнуть: «Влад, я проснулась!» слишком сложно.

Ждать в самом деле пришлось недолго.

Даже экран блокировки не успел потухнуть, и я на нем все ещё улыбалась, а Влад продолжал смотреть так, будто я — самое ценное, что у него есть, будто он согласен отдать все, что угодно, лишь бы вот так стоять со мной рядом, и если не касаться, то дышать одним воздухом.

Сейчас будет по-другому.

Я поняла это, когда Влад вошел в комнату и посмотрел на меня взглядом, полным одной лишь досады.

Клочки бумаги. Мои руки, рвущие ее и кидающие на пол, прямо на фиолетовый ковер, чуть более светлый, чем чернильно-черные души. Экран ноутбука, моя улыбка, его глаза.

— Яна, — он шагнул внутрь и остановился.

Я безучастно посмотрела на него.

Он вздохнул, вновь взглянул на бумагу. Не то попросил, не то приказал:

— Прекращай это делать.

Я пожала плечами и вернула бумажку — вернее, то, что от нее осталось — на место.

— Ты зашла слишком далеко, Яна, — продолжил Влад. — Ты меня понимаешь? — Я молчала, и тогда он не выдержал: — Что ты от меня ждешь? Извинений?

— Нет, — ответила я наконец. — Всего лишь «здравствуй».

Влад рассмеялся.

Я никогда не слышала, чтобы он так смеялся.

Влад прошел на кровать и сел, чтобы видеть меня. Предполагалось, что я повернусь, но я не стала поворачиваться. Сидела и разглядывала фотографию, пока ноутбук не погас. Тогда я вернулась к бумажке.

У меня были хорошие учителя.

И они научили меня сдерживать свои эмоции.

Отец, Наталья Заболоцкая, Янтарная, да даже сам Влад… И Кирилл. Самый главный учитель, за одну встречу показавший мне больше, чем все они за семнадцать лет.

— Ладно, — в итоге сказал Влад. Он продержался четыре минуты двадцать секунд — я засекала. В правом углу стола Влада стояли часы с острыми стрелками. — Ты не хочешь со мной разговаривать, верно?

Я молчала.

— Но мне от тебя ничего не нужно — этим займутся другие. Только один вопрос. Ответь мне на один вопрос, Яна. Прошу тебя. В знак нашей былой дружбы.

— Былой? — уточнила я, так и не повернувшись.

— Друзья не хранят секретов друг от друга, Яна, — сказал он с горечью. — Друзья не обманывают. Друзья не предают. Ведь ты всегда могла обратиться ко мне!..

— А ты всегда мог обратиться к моему отцу. Как будто я не знаю, что его слово для тебя — закон. А в выборе между законом и любовью… Ты порядочный человек, Влад, и я знаю, что бы ты выбрал.

Мне показалось, что он вздохнул.

Теперь не выдержала я. Напомнила:

— Я все ещё жду твой вопрос.

— Да, — отозвался он. — Вопрос. Кого тебе было приятнее целовать, Яна? Его — или меня?

И тут я поняла.

Поняла, что Влад стал свидетелем сцены, произошедшей между мной и Кириллом.

Поняла, что это он держал меня, когда я вернулась после разговора с Янтарной.

Поняла, что он знает — поцелуй ему не приснился.

Ощущения стереть сложнее, чем слова.

— Целовать? — я хмыкнула. — Я помню лишь об одном нашем с тобой поцелуе. Том самом, который тебе приснился. Увы…