Эгиль освободил руку и, отойдя в сторону, присел на верхнюю ступеньку. Упершись локтями в колени, он запустил пальцы в волосы, прикрыл глаза. Ирмелин подошла и, придерживая юбку, опустилась рядом.

— Это ведь в твоих силах: убедить её быть осторожнее, — вздохнул он, бегло глянув на Ирму. — Ты ведь знаешь, что…

Она удручённо покачала головой, медленно перебирая волнистые тёмные пряди. Кажется, Эгиль снова поленился причесаться. Вот что с ним таким делать? Бегать с расчёской по всему замку? У них и так почти каждый завтрак или ужин приключалось новое «шоу».

— Да. Мне ли не знать? — Опустив руки, Ирмелин уткнулась лбом в колени. В силах, в силах, да что же с того? Ни радости от этого, ни пользы. — Но я не хочу давить на неё. Поздно. Я сама в этом виновата.

— Не вини себя во всём.

— Я знаю. Этим не поможешь.

— Я ведь не о том. Не притворяйся, что не поняла.

— Не могу ничего обещать, это тяжело.

Они замолчали, никому не хотелось продолжать эту тему, да и возможности не было. Ирмелин обняла хранителя и, прижавшись к груди, тихо всхлипнула. Праздник ознаменовал, что близится осень, но лучше бы она не наступала. Никогда не наступала из-за того, что время застыло.

***

Заглянуть к Мейлиру и передать обруч оказалось делом пяти минут, но у Камиллы не было никакого желания валяться в кровати, несмотря на самочувствие, поэтому до обеда она просто просидела в компании ежедневника и пледа, делала заметки о сегодняшнем дне. Рыжий цветок она пристроила на столе рядом с фиолетовым. Его бы тоже следовало показать сестре, да ведь возможность ещё будет, а по Ирмелин видно было, что она куда-то торопилась. Ками достаточно хорошо знала привычки сестры, чтобы понять, что значали эти сдерживаемые попытки оглянуться назад, беглые взгляды в окно и редкий стук каблуком. И, наверное, она даже понимала, к кому торопилась сестра, ведь её взгляды на хранителя легко было истолковать верно.

Во время обеда Эрланн отсутствовал, и это можно было бы воспринять спокойно — не первый случай, только больно уж обеспокоенной и опечаленной выглядела Гленда, которая очень часто задумывалась настолько, что забывала есть. Она не реагировала даже на вопросы близняшек и очередную перепалку Фрейи и Мейлира, хотя обычно не упускала такого из внимания. Камилле это очень не понравилось, предчувствуя неладное, она, как только все начали расходиться, догнала малышку. Та застыла возле лестницы, словно не решалась идти дальше.

— Гленда, — окликнула Ками, положив руку на плечо хранительнице. Та вздрогнула и обернулась. — Что случилось? Ты сама не своя.

Гленда молча смотрела перед собой, словно не понимала смысла сказанных слов.

— Гле-е-енд… Это как-то связано с Эрлом?

— А?.. А, д-да, — всё же откликнулась она, снова вздрогнув. — Да. Брат… С ним разное бывало, н-но… — Хранительница подалась вперёд и схватила Камиллу за руки, с испугом посмотрев ей в глаза. — Понимаешь, я ещё не видела его таким. Не понимаю, что случилось, но на нём просто лица нет. Я… Я не понимаю, что могло произойти, всё ведь было нормально в последние дни. И он… Он н-ничего не хочет говорить. В комнате сидит, мертвее кукол своих выглядит. — Руки Гленды дрожали, а говорила она быстро и сбивчиво, как утопающая ртом захватывая воздух.

Беспокойство малышки передалось Ками. Она вспомнила, что после посещения башни Эрланн действительно выглядел немного странно, но не придала этому большого значения, а потом, после разговора с Мейлиром, этот момент и вовсе забылся. Теперь стало ясно, что нужно разбираться, что надо растормошить Мастера. Держа хранительницу за руку, Камилла поспешила в его комнату.

Притормозив ненадолго возле входа, девушка резко распахнула дверь. Мертвецкую тишину в комнате разбавляло только тиканье часов на полке над камином, Эрланн, безвольно свесив руки, сидел на диване и с отрешённостью мраморной статуи смотрел перед собой. Стоило отметить, что статуя эта была в своём натуральном состоянии и в принципе не старалась ожить, потому что даже не моргала. Камилла, вздохнув, подошла и помахала перед глазами рукой, на что, конечно, не получила никакой реакции.

— Вот же, и ведь он живой труп, его даже бить сейчас бесполезно — не почувствует, — проворчала она, скрестив руки на груди.

— Кажется, ты заразилась от Фрейи, — сдавленно хихикнула Гленда, пытаясь не смотреть брату в глаза.

— Нет-нет, просто, ну… Я не знаю, чем ещё в чувства приводить! По щекам можно шлёпать, можно облить, с дивана спихнуть… Но ведь это всё не имеет значения, если он на внешний мир не реагирует и не чувствует ничего. Говорить с ним тем более бесполезно — я уверена, ты это уже делала. — Камилла недовольно фыркнула и плюхнулась на диван. — Есть, конечно, ещё один прекрасный вариант, но, первое — это банально, просто жуть как, а второе — я всё равно сомневаюсь в эффективности.

— Ты это о?.. — Гленда коснулась пальцами губ, на что получила утвердительный кивок.

Банально или нет, а что-то всё равно надо было делать. Посмотрев на руку, Ками покрутила на пальце кольцо, словно удостоверилась, хорошо ли оно сидит. Конечно, хорошо. Не спадает, но и снимается просто, чтоб эту магию с её трюками. Можно было попробовать пригрозить Эрланну, что если не перестанет изображать статую, то она снимет кольцо, либо в окно выйдет, что, в целом, приведёт к одному результату. Да только услышит ли? Поверит ли? Умирать на самом деле не хотелось. Это была бы самая глупая смерть жертвы.