Посмотрев на хранительницу, Камилла подняла указательный палец, словив более дельную мысль.

— Слушай, но ведь если мы не можем достучаться обычным способом, то можно использовать ваши умения. Мы могли бы позвать Фрейю, чтобы она приказала ему «ожить». Либо, если он действительно чем-то выбит из колеи до такой степени, то можно попытаться воздействовать твоей силой.

— Я думаю… — Гленда поджала губы и склонила голову к плечу. — Моё воздействие будет более «щадящим», чем у Фрейи, к тому же, она сейчас ещё на взводе, так что может и дел натворить… В общем, я попробую.

Малышка кивнула и подошла к брату, всё так же отводя взгляд. Бояться нехорошо, но ничего не удавалось с собой поделать. Страшно было не только потому, что родной человек выглядел сейчас ещё более чужим, чем обычно, но и потому, что страшно было за него. Что случилось? Почему? Что это за новый груз, оказавшийся столь тяжёлым? Задаваясь этими вопросами, Гленда, подойдя со спины, положила руки на голову Эрланну, кончиками пальцев едва касаясь оснований рогов. Ярко-зелёные глаза засветились изнутри золотистым цветом, но хранительница почти тут же прикрыла их, чтобы легче было сосредоточиться.

Казалось, что всё пространство вокруг пронзили тонкие золотые нити, змейками света устремившиеся к дивану и сидевшему на нём Эрлу. Это завораживало, магия Гленды была очень красивой, а ведь, по сути, источники способностей всех хранителей были на самом деле частями одного целого. С трудом верилось, что разделение этого целого могло привести к таким разным результатам, но поверить приходилось. Верить и не понимать — вот и всё, что оставалось очарованной происходящим Камилле.

Её саму, как сидевшую поблизости, охватило странное воодушевление, захлестнула волна веры в светлое будущее, в то, что пока они в состоянии искать выход, он есть. Его просто не могло не быть. Вот только почему взгляд Эрланна всё ещё такой пустой и потерянный? Вспышка возмущения не дала усидеть на месте. Отбросив логическое мышление, что кричало о неразумности и бессмысленности действий, Камилла подалась вперёд, обняла Эрла и поцеловала, уверенно коснувшись холодных мёртвых губ. В тот момент не хотелось сомневаться, не хотелось взвешивать все «за» и «против» и задаваться всякими «а что, если». Хотелось действовать, а как — уже детали.

Сколько времени длился поцелуй? Никто не считал, но почувствовав резкий вздох, Камилла отпрянула, открыв глаза, и встретилась с недоумённым взглядом Эрла, на колени к которому она незаметно для самой себя успела перебраться и теперь не горела желанием слезать. Гленда стояла рядом и тихо посмеивалась над реакцией брата, прикрыв рот ладошкой.

— Что-то не так? — с самым невозмутимым видом поинтересовалась Ками, держа руки не плечах у Эрланна.

— Эм… Ками, что ты делаешь?

— Мне кажется, тут пояснения не очень-то и нужны… Или ты правда не знаешь? — Она соскочила на пол и потянулась. Захотелось поскорее покинуть эту комнату, так как она всё же была мрачновата и не сочеталась с поднятым настроением.

— Нет, это я как раз понял, но зачем ты это сделала? — уточнил Эрл, разминая конечности, которые затекли от долгого пребывания в одном положении.

— Просто захотелось, — пожала плечами Камилла, а после всплеснула руками. — Так, всё, все в сад, все в сад, я не хочу продолжать беседу в этом месте. Оно плохо на тебя влияет!

Не без помощи Гленды, Эрланна удалось заставить подняться с дивана и потащить на улицу. По пути всё же убедили, что рассказать придётся, вопреки всем «но», «не», «зачем» и «лучше не стоит». Особенно раздражало последнее, ведь отчего-отчего, а от умалчивания точно никому не станет лучше, а кое-кто снова впадёт в пугающее невольных свидетелей состояние.

Они решили разместиться в беседке, хранительница по обыкновению устроилась не на скамейке, а на стенке, свесив ноги наружу, а Камилла примостилась возле Эрла, заключив его ладони в свои. Он молчал некоторое время, хмурился, взглядом обводил местность, но избегал смотреть на девушек. Он напоминал человека, который собирался сказать плохую новость, но до последнего оттягивал этот момент, что только усиливало волнение окружающих. Наконец, вздохнув, он заговорил, всё ещё отводя взгляд.

Сначала Эрланн рассказал о башне, чтобы хоть немного ввести в курс дела сестру, ведь нельзя так сходу начать рассказ о месте, которого не видно. Или это был ещё один способ оттянуть неизбежное признание? Рассказ был очень неспешным, как будто каждое слово приходилось выжимать из себя, вытягивать тисками. Ками чувствовала, как нервно сжимались то и дело холодные пальцы, но Эрл продолжал говорить.

Он рассказал о найденных на месте книгах, которые, конечно, все просмотреть не удалось, но даже имевшегося хватило, чтобы понять, что так или иначе они имели связь с проклятием. Видимо, тот, кто обитал в башне, уделял этому особенно много внимания. Помимо прочего, удалось найти нечто вроде записной книжки, где содержались выписки из разных книг. Некоторые даже удалось узнать: они находились на третьем ярусе в библиотеке. Рядом с выписками иногда встречались пометки, комментарии, уточнения или отсылки к каким-то книгам или, что странно, к картам. Не к тем, что помогали на местности ориентироваться, а использовались при гадании.

— И вот… — голос у Эрла дрогнул, заставляя сделать очередную паузу. — Во всём этом, в самом конце, как итог, было написано, как можно избавиться от проклятья. Да, это действительно реально, но… Дело в том, что обязательной частью будет… — Он замолчал, уставившись в одну точку, и взялся за шею, растирая ту.

— Что за часть? — спросила Камилла, когда поняла, что молчание явно затянулось. Ей самой уже было не по себе от этих недомолвок.

— Понимаете, чтобы снять проклятье, надо воссоздать сферу. Так устроены эти чары, причём полученных мною знаний хватает для того, чтобы убедиться в истинности написанного. В том, что не так много способов, потому что с сильным колдовством почти всегда так. Это скорее исключение, чем правило, что чем сложнее колдовство, тем больше способов его распутать.