Вот ведь паразит, я как жопой чувствовал, что он что-то задумал. Спасибо, что фобией замкнутого пространства не страдаю – клаустрофобией. Про нее я не только из сканвордов знаю. Нас проверяли на профпригодность. Фирма «Витязь» веников не вяжет.

– Макс? – Голос Андрея напряженный. – Макс? Ты где? Это ты свет выключил?

«Где-где! В Караганде!» Ответить так будет верхом непрофессионализма, поэтому приходится гасить в голосе раздражительность и отвечать как можно дружелюбнее:

– Андрей Сергеевич, стойте где стоите, чтобы не пораниться. Я вас сейчас найду и отбуксирую к выходу.

Но, конечно же, он меня находит быстрее. В кромешной темноте я больше боюсь завалить стеллаж с банками, чем того, что он будет меня лапать. А вот он, похоже, только этого и ждал. Не то чтобы мне было отвратно, но… особенно когда он обхватывает меня руками за пояс и вжимается куда-то губами за ухо:

– Слушай, а у тебя лобкового фонаря с собой нет?

Я не хочу, но хрюкаю от смеха, чувствуя, как его руки облапывают и мой зад, и перед, и, позволь я, забрались бы под футболку, а мурашки прямо от шеи маршируют вслед за его руками, как за полководцем.

– Налобного? Есть, конечно, но наверху, там, в гараже.

Я с силой отвожу его руки в стороны и осторожно тащу за собой вдоль стеллажей за одну руку. Второй ощупываю проход, чтобы не наебнуться, хотя на дощатом полу тут ничего не стоит, только на удобных и широких полках. Но в этом деле лучше перебдеть.

– А вообще вы, Андрей Сергеевич, это дело прекращайте. Не по вашей я части, – строго говорю, решив сразу обозначить рамки, остановившись и нащупав выключатель.

– Да ладно? А это тогда что? – Он внезапно сжимает руку у меня на причиндалах, и я даже удивляюсь, что они реагируют на «недружеское пожатие». – Это у тебя еще просто нормального мужика не было, Максюш, – добавляет он елейным голосом, и мне плохеет.

Конец ознакомительного фрагмента.