Эльвира Карловна объясняла, что чем дольше мы остаемся не вовлеченными, не задействованными в переживания клиента, тем лучше и качественнее выполняем работу. Поэтому к нам брали только стрессоустойчивых. Да и Андрей был далеко не первым моим клиентом, чудачеств я насмотрелся уже по самые гланды. Вот и его подкаты, наезды и нытье – все было предсказуемо в какой-то степени.

Любили мажорчики продавливать, оценивать персонал на выносливость – то ли от скуки, то ли от вседозволенности, то ли от золотой клетки, то ли проявляли свои садистские наклонности, чтобы другим сделать больно. Мало кто из них был счастлив. Честно говоря, целиком счастливых я ни разу и не видел. Так что предоставить свое тело для спасения клиента я мог, а вот жопу под его прихоти подставлять не собирался. Потому что платили мне за его сохранность, а не за хотелки. А без секса еще никто не умирал. Вспомнить даже тех монахов-отшельников, которые всю жизнь без него прожили, и ничего – вон сколько умных цитат понаписали! Кстати, платил за это представление его отец, поэтому Андрей тут золотое яйцо, от которого ничего не зависит. Жаль, что его нельзя замотать в тряпочку и уложить в шкатулку…

Когда выяснилось, что готовить придется мне, я почти не удивился. Правда, если они ждут изысков с бланманже и крутонами, или что я буду подстраиваться под их вкусы – это они зря. Не поваром нанимался. Мне главнее машину посмотреть, заправить, смазать и держать ее наготове. Выходы-отходы предусмотреть, дорогу изучить. Хотя в этом медвежьем углу дороги были одним названием, направление движения, да и только. Зато и сунуться сюда могли не все подряд. Радовало уже то, что хвоста не было и мы теперь в относительной безопасности, а остальное дело наживное.

Дом оказался огромным, и мне понравился больше как музей, чем как жилище, и тем, что можно было выбрать себе комнату, чем я и воспользовался. Выбрал угловую, окнами на сад и выходом на мансарду, чтобы в случае чего можно было быстро выбраться наружу. Для себя я бы такой не купил, даже если бы денег была бешеная прорва – мне больше уютное жилье нравится.

После двух дней пути тупо хотелось есть и спать. Хороший сон, как говрится, лучшее лекарство. Поэтому когда Андрей закапризничал – блядь, взрослый же мужик, нет, сука, будет тут яйцами крутить, – я даже обрадовался. Без него как-то спокойнее и даже шашлыки будут на вкус смачнее.

Шашлыки Виктор готовит со знанием дела. Неспешно так, основательно, будто не на двоих, а для целой компании, я даже засматриваюсь на уверенные движения, сильные и большие руки. Вообще люблю наблюдать за профессионалами – отточенность движений без суеты и показухи всегда радовала глаз. Особенно когда работает кто-то другой, ну, из этой пословицы, на что можно смотреть вечно. Правда, сам бы я по другому рецепту мясо мариновал, но это уже в следующий раз.

– Хорошо тут, да? – Он бросает на меня взгляды, видя, как я привычно сервирую стол, выкладывая на блюда зелень, лаваш, который мы привезли с собой, ровно нарезаю большими кусками мытые помидоры с перцами с невысохшими капельками воды и посыпаю их крупной солью.

Эх… Коньячка бы под это дело, а еще лучше – пива. Но первый день на точке, пусть даже в глухомани, не тот случай, когда можно это себе позволить. Придется соком обойтись.

– Хорошо. Но если заявятся гости, по такой дороге далеко не оторвемся. Хвоста вроде бы не было.

– Не было, – кивает Виктор. – Чисто сработали, хорошо доехали.

Взгляд у него цепкий, настороженный, даже когда отдыхает. И на окна Андрея зыркает время от времени. С этими золотыми яйцами всегда так – никогда нельзя расслабляться до конца. Тут ведь как – снаружи вроде как нормализуется, устаканится, так изнутри может рвануть. Эти «мамины царапинки» другой раз такое выкидывают от нервов или со скуки, что даже представить в трезвом уме невозможно.

– Машина готова?

Виктор переворачивает скворчащие на углях шашлыки, и у меня от запаха жарящегося мяса в животе громко урчит – все эти дорожные перекусы никогда до добра не доводят. Виктор улыбается и понятливо подмигивает – самый лучший комплимент шеф-повару, как говорится.

– Обижаете! – говорю. Я же обошел по периметру двор, изучил сад и дом со стороны, посмотрел на видеозаписи с камер почти сразу, следом за ним. Не потому, что не доверял, а потому, что у меня должен быть свой четкий план в голове – должен хорошо ориентироваться куда двигаться, если обложат.

– Макс, давай на «ты» уже. Нам тут долго куковать.

– Да не вопрос, на «ты» так на «ты». Природа тут хорошая, а клещей, как думаешь, нет? Ну, кроме Андрея?

Виктор усмехается, качает головой:

– Не должно быть. Не сезон. Но аптечку надо проверить – если чего не хватает, на твой взгляд, надо в городе докупить.

– Да проверил уже, Вить. Тут роту солдат можно на ноги поставить и месяц их лечить.

– А ты шворный! И периметр обежал, и машину проверил, и аптечку прошерстил…

Одобрение Виктора было приятно. Как будто погладил кто по шерстке. Мамка все говорила: «Ох и котяра ты ласковый, Огонечек. Тебя если приголубить, дак веревки вить можно! Ох, достанешься ласковой девке, согнет тебя в бараний рог». А я фыркал да под руку подставлялся мамкину. Да что уж теперь.

– Вить, да ты кулинар от бога! Вкусно – охренеть!

Первая партия шашлыков да на свежем воздухе идет на ура. Виктор довольно кивает, впиваясь затем белыми крепкими зубами в прожаренный кусок. Я не отстаю. А Андрей пусть так и подглядывает за нами из окна. Нам спокойнее.