Тогда я иду к вам!

Аннотация

Ну что, устраиваемся поудобнее: на экране несравненная блондинка-попаданка-девственница ака Анжелика-пойду-на-все-ради-ректора. Маркиза магической живности, переодетый секретарь и главная претендентка на брачный браслет двух главных красавчиков магического Королевства.

Пусть даже они об этом счастье не знают.

Пусть даже не согласны - это временно.

Не верите, что такое возможно? Тогда Анжелика идет к вам!

Содержит нецензурную брань.

Глава 1, где я чувствую себя зачарованной – А вы, Анжелика Савельевна, согласны взять в мужья этого мужчину, Виктора Степановича? – вонзился в висок голос регистратора. Пробуждая меня, не хуже будильника, от морока, в который я, похоже, была погружена весь предыдущий месяц. Черт. А ведь она это серьезно. Я, та самая Анжелика Савельевна, вот прямо сейчас выйду замуж, если скажу «да». За мужчину, которого не то что «в мужья», но и «брать» не стоило. Никуда. Как же меня угораздило?! Я открыла рот и тут же его закрыла. Снова открыла и снова не смогла произнести ни звука. В панике посмотрела на «любимого», который, близоруко щурясь, мне улыбался и готовился подарить влажные поцелуи. Думай, детка, думай! Пусть думать надо было раньше и платье у тебя офигительное, а в салоне ты провела несколько часов, но разве это повод для замужества? Я окинула взглядом собравшийся цветник. Девушки в самом соку, часть из которых даже мне завидует – правда, меньшая часть. Та самая, которая не только замуж не сходила, но парня постоянного не имела. Мои радостно переглядывающиеся родственники, которые радовались то ли тому, что наконец сбагрили меня, то ли тому, что точно были уверены – я что-нибудь отчебучу сейчас и разговоров об этом хватит на весь следующий год. Мои однокурсники, жаждущие напиться на халяву. И, наконец, Женька, которого за глаза называли Принц. Из-за которого, собственно, я и стояла сейчас в вычурно отделанном зале перед регистраторшей с огромной грудью, упакованной в многочисленные кружевные жабо. Дважды черт. Я молчала. Жабо заволновалось. Гости тоже. Улыбка близорукого поблекла. Хищные красные ногти женщины в самом расцвете сил начали выбивать нервный ритм на столе. – Анжелика Савельевна… – снова назвала меня работница ЗАГСа со значением. А то стою тут, понимаете, задерживаю всех. Да я не задерживала. И даже больше не пыталась разобраться, как дошла до такой жизни. Я просто старалась выиграть время, чтобы рассчитать траекторию побега. В окно точно нельзя – платье пышное, окно узкое, и я в этом окне просто застряну. Причем самым неприличным способом: к улице передом, а к собравшимся задом. Значит, через дверь. Пусть она и была перекрыта многочисленными гостями. Но если разогнаться в достаточной степени и придать себе силу ускорения равную… Трижды черт. Я никогда не могла запомнить этих идиотских формул. Кажется, регистратор начала догадываться кое о чем – и не о том, что я двоечница. Она сурово сдвинула брови, открыла рот, чтобы снова потребовать от меня ответа и направила на меня свои пальцы с острыми когтями. Наверное, чтобы выпустить файербол или чем там еще оснащает чиновников родное государство. Или вырвать мое черствое сердце. Но я отрицательно помотала головой и сделала шаг назад. Жених тяжко вздохнул и качнулся в мою сторону. Тоже с пальцами наперевес. Толпа гостей заволновалась и зашептала – вряд ли их интересовали мои высокие мотивы, всем просто хотелось нормально пожрать на банкете. Женька самодовольно ухмыльнулся. А меня от этого окатило волной злости. И с громким криком «Нет!» я развернулась и понеслась в сторону двери, пытаясь придать себе то самое нужное ускорение. Для надежности еще и швырнула в самый центр скопища сочных девиц свой свадебный букет. За букетом прыгнули все семеро. Это создало нужную прореху, в которую я нырнула. И дверь поддалась с первого раза. А вот гости по ту сторону двери – нет. Но мне уже нечего было терять. Подобно римской колеснице я сносила на своем пути посторонних людей и девиц в белых платьях – невест, наверное – а выплеснувшаяся за мной толпа с криками «Держи её!» и другими нелестными эпитетами довершала начатый хаос. Я выскочила из здания ЗАГСа и, недолго думая, побежала налево, задрав юбку чуть ли не до бедер. Просто мы приехали справа, и назад возвращаться не хотелось. Прохожие замирали на месте – некоторые при этом успевали включить камеру на телефоне – машины сигналили, а я с каждой секундой чувствовала, насколько легче мне становится дышать. Засмеялась – пара человек шарахнулась прямо на соседние газоны, тоже мне, неженки, психов боятся – отцепила роскошную диадему с фатой и припустила еще сильнее. От таких телодвижений мне моментально стало жарко, несмотря на ноябрь. Куда уж было моим гостям, которые преследовали меня с упорством маньяков и криками пещерных людей, среди которых можно было различить «Вернись, я все прощу», «Дура» и даже пару матов, скорее всего от моего дядюшки, который в принципе не доверял другим словам. Но возвращаться я не планировала. И бегала быстро. Потому что часто попадала в неприятности и уносить ноги от обиженных неприятностей в детстве приходилось часто. Даже от школы в соревнованиях участвовала. И это было похоже – тогда мне тоже кричали с трибун. И неизвестно, чем бы закончилась эта история – наверное, чем – то прекрасным – если бы не несколько событий, которые от меня совершенно не зависели, но которые в тот момент сыграли главную роль в моей судьбе. Дело в том, что бригадир водоканала Вася праздновал накануне день рождения. Праздновал так весело, что решил на спор прыгнуть с окна, поскольку он не хуже Бетмена. Или человека-паука. Нога Васи с этим не согласилась и сломалась при соприкосновении с асфальтом. Потому утро Вася встречал не на работе, а в больнице. Его бригада почесала затылки и решила, что они не хуже Васи. И ушли в запойный обед, оставив открытыми пару люков и забыв при этом поставить ограждение. И если трепетные прохожие, будучи в курсе, что в нашем мире многое держится на Васях, внимательно смотрели под ноги, то я, вкусившая настоящей свободы, смотрела только вперед. В светлое будущее. А оказалась в темном настоящем. И последние две мысли, которые промелькнули у меня, когда я падала в канализационный люк, были о том, что юбка все-таки оказалась не достаточно пышная, и что приличные девочки бегают за белым кроликом и падают в сказочные норы. А я, судя по всему, оказалась девочкой неприличной. И сознание померкло. Глава 2, из которой понятно, как я дошла до жизни такой – Лику-уся… Терпеть не могла, когда извращали мое имя, но Евгению Савченко я была готова позволить сделать не только это. Вообще, все, что объединяло Евгения и «извращали» – даже если объединяло только в моей голове – я была готова не только позволить, но и потребовать. Покусала губы, чтобы выглядели ярче – помада, конечно, давно была сожрана в столовой – и повернулась к Жене. Может, вот оно? Он наконец то бросил свой фан-клуб, состоящий из половозрелых девиц, мечтающих не о каких-то мифических принцах, а о нашем собственном, университетском, и обратил, наконец, внимание на скромную и красивую девушку самых честных правил? Я мысленно пробежалась по своему внешнему виду. Ну, как его запомнила с утра. Платьице вроде ничего, прическу я крутила минут сорок на плойку, да и макияж с утра нанести успела. Значит, во всеоружии. Я нежно – надеюсь – улыбнулась и подняла на него трепетные очи. А Принц – красавчик блондин с репутацией повесы – чуть наклонился ко мне, почти касаясь персиковых щек, и, опаляя пламенным дыханием мгновенно заалевшее ушко произнес… – Ты же одолжишь мне лекции? Ты… мы… я… Лекции… Что?! Я моргнула и чуть не поперхнулась. Женя распрямился и одарил меня своей коронной улыбочкой, от которой девчачьи шпильки ломались только так. То есть, пока я придумывала имена нашим детям, он просто прогуливал – а теперь хочет мои записи?! Да что он себе возомнил! Конечно, я не… – К-конечно, – прошлепал язык-предатель. Это я такое сказала?! Так, рука, ты почему нырнула в сумку? За перцовым баллончиком, надеюсь? Куда вытащила тетрадку?! Стой. Стой кому говорят! Но меня не слушались ни руки, ни тетрадки. Мозги тоже не слушались. Потому что все ушли в волосы, как ехидно говорила старшая сестра. Брюнетка на всю голову. Родственнички поголовно были смуглыми, темноволосыми и с голубыми глазами, потому мое блондинистое и кареглазое рождение восприняли примерно так, как могли воспринять появление негритенка в средней полосе. Даже моя мама смотрела на меня с определенной неуверенностью. Пока в голове вставали образы близких мне людей – один страшнее другого – и укоризненно грозили мне пальцами, Женя уже отошел вместе с моей тетрадью в сторону, где его поджидало несколько хихикающих девиц. Смотревших на меня, правда, оценивающе – они будто пытались понять, насколько я им соперница. Едва удержалась, чтобы не показать им язык и постаралась мыслить здраво. Почему он подошел именно ко мне? Ведь у нас есть Ленка, Алина. И Серега Тихорский со своим другом, которого я никак не могу запомнить – те тоже вечно сидят на первой парте. А Витек, этот тайный маньяк, который постоянно смотрит на меня глазами побитой собаки – почему бы у него не взять? И тут я застыла. Даже булочка изо рта выпала и плюхнулась в остывший чай. Ну конечно! Логично ведь! Влюбился! Сердце сладко замерло. А сказать сразу не может – это чтобы не спугнуть. Поэтому и нашел такой повод для того, чтобы подойти – наверняка переживает за меня, чтобы эти грымзы, что следят за каждым его шагом, не растерзали маленькую овечку. Ах. Как это романтично! Я счастливо улыбнулась и с долей жалости посмотрела на девчонок, щебечущих вокруг Принца. Они и не подозревали истинных причин его внимания, бедняжки. Все еще надеялись. Так что именам детей – зеленый свет. Я ведь сразу поняла, что у нас все будет. Еще когда познакомилась с ним. Точнее, с ним познакомилась моя юбка. Как у моей обожаемой Бриджит Джонс. И пусть тетке было тридцать, она бы меня поняла. Это чуть ли не первая неделя обучения была, и я приперлась – конечно же – в самой своей короткой юбке. Уже не помню почему, но, кажется, это была очередная нота протеста моим родственничкам. Как и универ. Они все не могли поверить, что я сама – сама! – поступила на этот факультет. И ведь хватило проходных баллов. – Анжелика – маркиза метрологов! – ржали они. – Инженеров качества продукции, – бурчала я недовольно. Недовольство мое тем было шире, что уже в первые дни я осознала, куда не следовало поступать блондинке самых гуманитарных параметров. Вот сюда и не следовало. Но признаваться в этом своей семейке – то есть расписаться в собственной глупости – я не собиралась. И вознамерилась пусть и не понять ничего, но зубрить, зубрить, зубрить. Чтобы не вылететь. А что из меня в итоге получится, было делом десятым. В тот день я с тоской смотрела на расписание, не понимая даже половину слов, а потом медленно поковыляла в сторону нужной аудитории. Поковыляла потому, что туфли на мне были новые и жали безбожно. И вдруг дверь с противоположной стороны коридора открылась и появился ОН. Божественный. Восхитительный. Настоящий принц, вокруг которого уже вились недопринцесски. С белокурыми локонами, обрамлявшими совершенное лицо. Я приосанилась – мне ли не знать, что мужчины любят уверенных в себе? Расправила плечи, выкатила вперед грудь и пошла от бедра так, что только искры от каблуков не летели. И сама не поняла как, но споткнулась и упала на колени. А колени у меня были в колготках. Таких скользких и блестящих колготках с лайкрой. И прям вот на этих коленях я, как Майкл Джексон, до него и докатилась по каменному полу. При этом моя юбка решила, что раз я Майкл Джексон, мне нет в ней нужды. И распалась точно по боковым швам. Вот что бы вы сделали в этой ситуации? Особенно когда поняли, что принц ласково улыбается, а окружившие его девушки – противно ржут? Я, вспомнив целый год на ниве стрип-пластики, изогнулась немыслимым образом, встала на свои ходули и пошла дальше, одарив принца недоуменным и чуть ли не брезгливым взглядом. Вроде того: «Я? На колени перед этим? ТАКИЕ меня не интересуют». Сколько нервных клеток погибло, когда я стряпала это лицо, никто не знает. Но ради поддержания репутации мне пришлось делать вид, что я совсем не интересуюсь принцем, еще несколько недель. А к тому моменту, как я решила, что можно себе позволить снова влюбиться, он уже получил славу главного сердцееда и встречался с очаровательной рыжей и грудастой Настей. Потом с черноволосой Никой. Потом… Потом я не отслеживала. Задавила в себе все свои нежности и попыталась осмотреться. Ведь студенчество! Свобода! Молодость! Гормоны! Но странно. Пусть у нас на факультете было поровну парней и девушек, но фактически посмотришь на этих парней – обнять и плакать. Может я и не была объективна – но какой может быть объектив, если именно здесь учился Женя Савченко? Лучший на курсе, Мистер Университет, защитник баскетбольной команды… Ах. Так что пока мои сокурсницы встречались, влюблялись, расставались, мирились, я делала вид что жду трамвая, а по факту – ждала Женю. И дождалась. Вышла из столовой улыбаясь во все свои многочисленные зубы. Я – звезда! Мир прекрасен! Я чувствовала себя, как будто могу перевернуть Вселенную, как будто мне подчиняются все линии судеб, как будто я стала королевой в стране Грез… Хрясь! А-а-ааа! Мамочки, как больно-то! Я и не заметила, как врезалась в дверной косяк аудитории. Зашла, потирая шишку и злобно огрызнулась на бросившегося ко мне на помощь Витька. Нет, меня не остановят какие-то двери и полоумные поклонники! Вот так началась новая жизнь. В которой Принц подсаживался ко мне в кафе и брал лекции. В которой розовые облака попирали розовые слюни, а розовые очки не спадали с моего курносого носа. В которой розовая ручка писала на розовых листах лекции. Я писала. Писала и отдавала. А в мечтах еще и отдавалась. Но мои мечты так и оставались мечтами. Потому что принц был очень вежлив и лобызал только ручку. Ах, он хочет сделать это в первую брачную ночь! – трепетало сердце. – Ему плевать на тебя, – припечатывала сестра. – Может все-таки в секретари? – доканывали родители. А я продолжала строчить и мечтать. Вот только на зубрежку времени не оставалось. Оно уходило на мысли о свадебном платье и картинки из журналов. А то что мной не зазубрено… Того не существовало. И я совершенно не учла, что на третьем курсе это обнаружится слишком легко. Потому однажды в шоке рассматривала результаты предварительных контрольных и списки кандидатов на «школу дурака». Или дуры. Я не просто была в конце – я была последней в списке! И все потому что и правда не смогла ответить на вопросы, решить лабораторные и пройти тесты… Была у нашего декана такая вот особенность. Гарри Поттера он очень любил. А может фильмы про американские колледжи. И начислял и убавлял баллы чуть ли не собственоручно за все хорошее – и плохое тоже. И выставлял на всеобщее обозрение. Ну а тех, кто по баллам оказывался дальше всех от первого места, сначала просто оставлял на дополнительных занятиях, в «школе дурака», как величали захламленную и никому не нужную аудиторию на краю Вселенной, где собирались хромые, косые, убогие лунатики. И, судя по вывешенному списку, одна хорошенькая блондинка. А из этой комнаты прямая дорога на отчисление… И не стоять мне в мантии ученого, не получать Нобелевской премии, не давать интервью в газету, о том что блондинки – тоже люди… При мысли о последнем я взвыла. Люди вокруг смеялись. И, кажется, показывали на меня пальцами. Может потому что надо мной загорелась огромна неоновая стрелка?! Я побежала, размазывая тушь и сопли, не представляя даже, как теперь должна выбираться из этой ямы. В голове стучала лишь одна идея – надо сказать Женьке. И он что-нибудь придумает! Забьет дракона, то есть декана, и мне не придется ходить в ту страшную комнату… Я неслась коридорами, надеясь найти пустую аудиторию, чтобы немного прийти в себя. И нашла. Не совсем пустую. Из полуоткрытой двери доносились голоса, и несмотря на состояние аффекта, я распознала чьи и замерла с занесенной ногой. – Меня бесит эта дура в розовом, с которой ты все время общаешься, – немного растянутые гласные и томный, низкий голос. Я знаю его, несмотря на то, что девушка учится в совершенно другой группе. Еще одна звезда нашего универа, из тех что умницы, красавицы и комсомолки, в том смысле, что дочки партийных работников. Всегда мне не нравилась. – Зато не приходится ходить на лекции и есть время на тебя. На нас, – с придыханием. И этот голос я тоже знала. – К тому же она так забавно вьется, как кучерявая собачонка, вокруг ног, нам с парнями есть хоть над чем поржать. Поржать. Над кучерявой собачкой. Понятно. И пусть у меня розовые затычки в ушах, я слишком хорошо понимаю, о ком они говорят. – Ты должен быть осторожнее, а то я ревну-ую, – капризно продолжала будущая королева. – Все, что хочешь дорогая, – звуки противных чмоков. – Мне не нужна эта перезревшая девственница. Перезревшая?! Я была в таком шоке, что невольно двинулась, нажала на дверь и ввалилась в аудиторию. Вся как есть – зареванная, бледная и, наверняка, в красных пятнах. Женя. И правда он. И крашеная блондинистая дрянь – то, что она не натуральная блондинка, я знала от знакомого парикмахера. – Эм, Ликуся? А я даже сказать ничего не могу. Лицо полыхнуло, а в голову ударила волна чего-то такого, чему я даже не могла дать названия. Ненавижу! Я выскочила из аудитории, проклиная предателя, собственные чувства и всю эту идиотскую историю – и идиотский универ, и родителей, и природу, а в голове вспышками проносилось нелестные эпитеты в мою сторону, сцены в столовой, сдавленные смешки «доброжелателей», которые я не замечала. Сволочи! Я должна им отомстить и мстя моя будет страшна! Я застыла посреди коридора, раздумывая, какая мстя будет лучше – электропила или асфальтовый каток – как услышала: – Анжелика? – Витя. Взялся же откуда-то. Опять этот маньяк меня преследует – он с самого первого дня смотрит на меня, как на богиню на пьедестале, наверное и не подошел бы познакомиться, если бы не учились в одной группе. Я уж было по привычке отмахнулась и пошла прочь, вспоминая знакомые названия режущих агрегатов – зря что ли у меня у дяди лесопилка – как вдруг замерла. Медленно повернулась. Витя. Мелкий, щуплый – так это накачать можно. Близорукий – операцию делают. Да и пластическая хирургия сейчас на высоте. Я улыбнулась изо всех сил: – Витюша-а… Витюша замер. И отшатнулся. Наверное он из тех эксгибиционистов, что никогда не рассчитывают на ответ жертвы. Ничего. Привыкнет. Я нависла над ним – ростом он конечно не вышел – и пропела: – Мне та-ак нужна твоя помощь… Сглотнул. Дернулся было бежать, но я уже схватила его за рукав. Пару предсмертных трепыханий и вот он уже поник и пролепетал: – Как… я могу тебе помочь? Все. Клетка захлопнулась. Не прошло и месяца, как он предложил мне руку, сердце и прочие органы. А я, не будь дурой, точнее будь, согласилась. А потом обнаружила себя стоящей в родном ЗАГСе в шикарном платье и собиравшейся окончательно и бесповоротно испортить свою многообещающую жизнь. Глава 3, в которой я обнаруживаю себя в месте-которое-нельзя-называть. Потому что названия не знаю Фырк. Фырк. Фырк. Иго-го-о… Странные звуки возникли в моей голове и заставили ту оторваться от земли. Или на чем там голова лежала. Хотя очнуло меня не это. А вонь. Похоже именно та, что от производного фырк-фырков и иго-го. Я смутно подумала, что странная какая-то у нас в городе канализация, раз недопегасы бродят и гадят, а подо мной что-то холодное и твердое, а не… Наоборот, короче. И села. А потом смогла протереть глаза – даже не хотела догадываться, что такого я счищаю с них – и поднять в голову. Хм, я в канаве? Землистые стенки с пучками не слишком чистой травы, камни и… В общем, то, что воняло. Так значит мне показалось, что я в люк провалилась? На самом деле шмякнулась в канавку? Что ж, все к лучшему. Из канавы проще выбираться. Кряхтя, как древняя кляча, я распрямилась, убеждаясь, что ничего себе не сломала и… Ой. Дальше я уже не могла думать, а только смотрела, открыв рот. Грязная, местами мощеная дорога. Вот вообще не асфальт. Неказистые каменные домики, наклоненные то вправо, то влево – у них как-будто не было никакого остова и оттого их перекосило от первого же порыва ветра. Спешащие по деревянному настилу люди – весьма многочисленные, кстати. И, конечно, повозки с лошадьми. Всадники с лошадьми. Просто лошади – Какая реалистичная галлюцинация, – восхищенно пробормотала и принялась еще более жадно осматриваться. Вот очнусь в реале, опишу все, что видела и стану великой писательницей! В книжных магазинах ко мне будет выстраиваться очереди за автографом, а сволочь Евгений еще десять раз пожалеет, что не заметил всех моих выдающихся талантов! Я улыбнулась, вдохновленная перспективой. И домики-то стали вполне себе симпатичными; и уклон-то у них явно сделан с каким-то умыслом, потому как хаотичность только на первый взгляд была хаотичной, а на второй – вполне упорядоченной. И двери выкрашены в яркие цвета, а на окнах не какой-то там бычий пузырь, а вполне себе чистые стекла И коняшки ужасно милые, а разнообразная публика одета вовсе не в обноски, а в яркие сюртуки, костюмы, юбки, блузки. И цветочки везде посажены с кустиками, а далеко виден холм, покрытый лесом, а на нем совсем уж грандиозное строение возвышается – настоящий каменный дворец. Или замок – я их сильно не различаю. Повернулась в противоположную сторону, ту, на которую у меня до этого смотрела спина Там тоже все было в порядке – лесочек, поля, разбросанные по этим полям хижины. Окраина ты моя… О канаве я думала уже почти нежно – видимо, привыкла к запаху. Да в конце-то концов, должно же была быть этом чудесном галлюциногенном мире что-то, что связывает меня с реальностью. Такой крючок, за который хорошенькая рыбка, то есть я, зацепится и вернется в реальность. Логично ведь, что таким крючком станет местный водоканал и дождеотвод? А я ведь и не думала, что такая практичная. Даже немного погордилась собой – ни радуг тебе и прозрачных арок, ни поющих единорогов, а вполне конкретное и логически выстроенное место. Не такая уж я и блондинка. Гордо задрала голову и… Тут же получила в нее чем-то сильно пахнущим. От неожиданности я ойкнула и чуть не села снова, едва удержавшись на ногах. – Поешь, оборванка, – раздался возглас, и я обратила внимание на уезжавшую дальше телегу, из которой в меня чем-то и кинули. Косточкой с налипшим на нее мясом. Хм, про оборванку, это они же не мне? Я – хозяйка этой Вселенной, а не оборванка! Сердито отбросила подальше кость и насупилась. Все, погостили и хватит. Сон-сон, уходи! Не уходит. Ущипнула себя. Поняла что больно. Какая-то прям реалистичная галлюцинация… Но не сидеть же в канаве, в самом деле! Я кое-как выползла на уровень мостовой, шарахнулась от лошади, которая шарахнулась от меня, и тут же получила по спине кнутом. – Не стой на месте, отребье! Завизжала, и кинулась прочь. Столкнулась с какой-то парочкой и получила зонтиком прям по лбу. А потом меня и вовсе столкнули снова на проезжую часть. Кто-то заорал. Снова взметнулась рука с кнутом. Со всех сторон раздался отборный мат и требования убрать сумасшедшую, чтобы не мешала. Мне показалось, или начали звать стражу? Ничего не понимая, пугаясь каждого резкого движения и прикрывая голову, я бросилась прочь, расталкивая людей, которые орали мне вслед гадости похлеще родственников, петляя в переулках между косыми домами, поминутно задевая то горшки, то какие-то вывешенные тряпки и оставляя за собой полный хаос и разрушения. Наконец, я влетела в совершенно темную подворотню между двумя домами повыше и забилась в узкую щель дрожа и тряся головой. Забилась и разрыдалась. Мне совсем не нравился этот сон! А больше всего мне не нравилось, что это, похоже, не сон! Потому что хоть я и понимала людей, говорили они не на русском. Хоть и было все слишком странно – но боль была совершенно реальная, а тычки оставили на моей коже синяки. А главное, мое свадебное платье! Еще с утра роскошное и сверкающее, оно было порвано, покрыто темными пятнами и комьями грязи и совершенно не похоже на наряд принцессы. И воняло. И это окончательно убедило меня, что я попала… Во всех смыслах этого слова! Сдавленные рыдания превратились в рыдания во все горло, а потом и вовсе в истерику. Да такую, что не прекратилась бы никогда, я бы затопила бы весь этот город своими слезами… но сверху внезапно зашипели, а мне за шиворот вылилась ледяная вода. Я зажала себе рот рукой, судорожно всхлипывая, вытерла глаза, размазывая остатки былой роскоши, а потом прошептала, осознавая, кто именно запустил всю эту длинную цепочку, приведшую меня в это жуткое место и в это время: – Ну, Женя, погоди! Глава 4, в которой мне дают срок и работу Мне повезло. Я прочитала много книг про попаданок. И точно знала, что попаданки на вес золота во всех возможных мирах. Нам дают одежды, надежды и принцев, потом мы спасаем мир, чуть не умираем, но в итоге все заканчивается хорошо. Умирать, даже чуть-чуть, не хотелось, но я храбро приняла свою участь. Выползла из подворотни и отправилась искать местного градоначальника. Понятно, что я должна была попасть во дворец – ну или замок – и наверное именно в тот, что виднелся далеко-далеко. Хм, уже не виднелся – туман и тучи скрыли. Но в портале что-то сбилось – а может это слой колдун наколдунил – вот и вышло, что никто о моем появлении не знает. А еще лучше – знает. Знак у них был! Но не может найти. Блондинку такую лет двадцати. Я предвкушала, как мне обрадуются. Обнимут, отмоют, накормят… Кстати, про накормят. В животе заурчало. Да и пить хотелось. Пить даже больше, чем есть. Вот бы водички сейчас чистой… Сверху зарокотало и в несколько секунд на меня обрушился ливень. Я остановилась как вкопанная. Значит, я маг! Мне подвластны стихии! Счастливо закружилась под дождем, ловя языком капли и смывая грязь с лица, открытых частей тела и немножко с платья. А потом сказала: – Останавливайся! Дождь не остановился. Попробовала уговорить, но поняла, что магический резерв у меня, видимо, истощился и надо будет подождать. Людей на улицах стало меньше, и я целенаправленно шла к поставленной цели. Судя по всему, этот даже не столица, все какое-то мелкое слишком – портал совсем сильно сбился. Ну город и город, средневековый. А значит в нем должна быть центральная площадь. А на ней – ратуша. И все основные дороги туда ведут. Спустя какой-то время я и правда вышла на площадь. И дождь прекратился. Осмотрелась и решительно направилась к самому большому и дорогому особняку. Возле которого стояли чудесные бородатые мужики с тесаками и таких суконных костюмчиках с кожаными ремешками. Да не просто стояли, а оглядывались. Меня искали, наверное. – А я сама пришла! – заявила ближайшему мужику. Тот замер и широко открыл глаза. Еще бы, удивительно встретить в этом захолустье настоящую попаданку. – Можете проводить к мэру, – кивнула милостиво. – Я ему все объясню. – К какому мо-мэру? Ой, точно, у них по-другому, наверное, называется. – Начальнику? Говорящей… то есть городской голове? Городничему? На последнем слове лицо бородатого мужика просветлело: – Городищевому? – Ну да, – энергично кивнула. – Он, наверняка, будет мне рад. Мужики переглянулись и… Заржали. Не поверили, что ли? Я нахмурилась и все им объяснила. И про иные миры, и про мою миссию, и про то, что прощу их, недалеких, если они немедленно все-таки выполнят свою функцию. Кажется, под конец моей пламенной речи на меня смотрели даже жалостливо. А потом один кивнул и ласково так сказал: – Погоди, сейчас мы тебя проводим. И дворец тебе будет, и принцы. Я довольно кивнула. Наконец-то. И на ступенечки присела отдохнуть. А то ноги в туфлях гудели – это хорошо еще, что я не поддалась на уговоры подружек и не купила на свадьбу двенадцатисантиметровые ходули. С тоской подумала про свадебный стол, Витю. Может и не стоило отказываться? – но отбросила ненужные воспоминания. Я здесь круче устроюсь. А потом и способ найду послать весточку своим родственничкам – они обалдеют от того, что я стала королевой! А вот и карета подъехала. Неказистая какая-то, темная, старая. И мужики, что вышли из нее, в балахонах были. Не слишком-то похожи на провожатых во дворец. Может, местные священники? Сразу под венец поведут? Ну уж нет, сначала есть и платье сменить! Я поднялась, а они начали что-то разворачивать в руках. Такое интересное, похожее на… на… Смирительную рубашку?!!! А-а-а! Кажется, это завизжала я. Усталость и голод как рукой сняло – я перепрыгнула через несколько ступенек и понеслась прочь, да так прытко, что ни стража, ни санитары, или кто там был, не догнали. Говорю же, бегаю я быстро. И только оказавшись снова на окраине города, уже у знакомой канавы, расхныкалась и остановилась. Да что же такое! Наверное, это неправильный город какой-то. Никак не вписывающийся в мою натальную карту. Надо просто найти правильный – и все станет хорошо. Заозиралась и пошла прочь. Пусть и вечерело, но оставаться в гадком месте не хотелось. Я быстро добралась до ворот, за которыми простиралась широкая дорога, и старательно прочитала надпись над ними. С обратной стороны. «Какашевилль». Ну еще бы. Как это могло по-другому называться? И зашагала по дороге из серого кирпича, надеясь, что может кто подберет меня и подвезет. Но, как назло, подбирать меня не спешили. Не было просто никого. Тем временем опустилась ночь. И волки завыли. Кажется. Ощущения были именно такие – страшно ведь. Левое место, левый мир и маленькая хорошенькая блондиночка посреди этого ужаса. Сбоку, где был лес, что-то прошелестело. Я взвизгнула и пошла быстрее. И поняла – быстрее не могу. Натерла все-таки ноги. Вздохнула, сняла туфли и потопала так. Благо, камень отполирован был. Чем – не понятно. Стало совсем темно. И холодно. И совсем страшно. Потому когда впереди забрезжил свет, я бросилась туда. Деревня какая-то. На несколько домов. И собаки лают – не покусали бы. Может, среди них, конечно, и оборотень окажется, и тут же признает истинную пару во мне, но как-то не хотелось управлять столь крохотной деревней. Да и к людям соваться я боялась – что-то люди разочаровывают меня последнее время. А тут ведь придется объяснять, кто я и откуда. Время тратить, а спать хотелось неимоверно. Я заметила небольшой сарай, стоящий чуть в стороне. Он тоже был за забором, но там хотя бы ничего не лаяло. Перелезла через ограду и восхитилась. Сарай и правда был. А в нем – дрова и сено. И курочки, отделенные перегородкой. А рядом – бочка с водой. И веревка натянута с чьими-то штанами и рубашками. А главное, дом довольно далеко и окна в нем не светятся – видимо все спать легли. Помылась из бочки – ну и что, что холодная вода. Контрастный душ полезен для кожи. Натянула чистую одежду. Подумала – и натянула еще один комплект сверху. Прохладно как-то было. А потом и по курочкам пошарила. Зря меня что ли к бабке в деревню ссылали? Я знала, кто яйца дает. А то что сырыми – так даже лучше. В инстаграме одном прочитала, как это полезно, сырые есть – для кожи, для фигуры. Там уж точно девочки не ошибаются. Зарылась в сено и провалилась, довольная, в сон. *** Я проснулась от визга. Точнее, я даже глаза еще не продрала, как меня тащили куда-то за ухо и визжали-визжали. Завизжала в ответ – больно ведь и обидно! Свет резанул по глазам. А народу-то на визг сбежалось – видимо-невидимо. Человек десять взрослых. И ребятни куча. И орут все чего-то. Я поняла только спустя минуту, что. Народ возмутило, что я портки украла и яйца. Да сеном воспользовалась. Серьезно?! Не такая уж и бедная у них деревня, чтоб штаны для девушки жалеть! А тетка, что меня держала, продолжала все визжать. И называть развратницей. Развратницей-то чего? Ага, понятно. Брючки то и рубашки явно на подростков рассчитаны были, обтянули меня и вдоль и поперек. А этим румяным толстушкам не понравилось, что мужья на меня пялились. Обиделись они. Я уверила, что мужики их меня не интересуют. Страшные все какие-то, низкорослые… Обиделись уже мужчики. Какая-то старуха даже вилы вперед выставила. Ну, хватит! Я сразу должна себя поставить так, чтобы простой люд уважал. Все таки будущая королева. Толкнула свою охраницу и простерла руки вперед: – Замолчите! А то нашлю на вас огонь небесный! – заорала устрашающе. Они и правда замолчали. И сбились в кучку, перешептываться начали. То тут, то там звучало «темная магичка». Приосанилась. Нос зачесался, но руки не опускала. Конечно, я не знала, как огонь вызывать – но дождь же смогла? Впрочем, мучить неграмотных и недалеких не в моих правилах. Я уж было задумалась, чего такое у деревенских потребовать, как сзади раздалось: – Что тут происходит? Повернулись все. Из-за крайнего дома выступило несколько лошадей с сидящими на них всадниками. Я невольно залюбовалась – статные, молодые, с саблями. Деревенские к ним бросились и наперебой заверещали. А я что. Я кофточку одернула, прическу поправила – хорошо что с вечера пусть пятерней, но расчесала остатки свадебной – и грудь выставила. Самый статный и красивый вдруг с лошади спрыгнул, ко мне подошел, за белу рученьку взял, поднес ее к лицу… Я аж глаза прикрыла, какой галантный – поцелует сейчас. Может это принц переодетый? А то что так сердце-то затрепетало? А он вдруг дернул руку и прошипел: – Клейма-то магического нет! Неучтенный маг что ли? Тут все заверещали еще больше. А остальные молодцы с лошадей соскочили и в мою сторону сабли выставили. «Щелк» – а на мне уже браслет какой-то. – Не волнуйтесь, добрые жители. Я противомагический браслет ей надел, не сделает она ничего. – Они не добрые, а злые! – я аж поперхнулась от возмущения. – Штанов им жалко оказалось, тоже мне… Да не стала бы я им ничего делать – это пошутила я! – Ага, ага, пошутила. Развелось тут шутников: в академиях не учатся, людей пугают, посевы сжигают. Вот посидишь в тюрьме, а там и разберемся, шутила ты или нет. И почему без клейма расхаживаешь, темная магичка. – Да какая я темная! – Темная, темная она, – прошипела та тетка, что обнаружила меня в сарае. – Как встала, как глазищи распахнула, а из них мрак – чуть удар не сделался. – Да я же просто…. Шлеп. Меня перекинули через лошадь. А сам командир или кто он там скочил на седло и чуть не придавил меня задницей. Мы и поскакали. Я все пыталась рассмотреть – куда. Потому что если в «Какашевилль», то туда я точно не хотела. Я всегда сжигаю за собой мосты. Еще бы деревни научиться сжигать, – подумала кровожадно. Ни о чем больше думать не получалось – слишком уж неудобно и страшно было. Поэтому я просто заплакала. Плакала, плакала – с час, наверное – поняла что скоро наступит обезвоживание и остановилась. Ну и мы остановились. Меня скинули на землю, и я рассмотрела какую-то крепость у подножия гор. А дальше – каменный двор, заполненный мужчинами в форме, темные коридоры, и, наконец, подвал за решеткой. Меня втолкнули в этот подвал и с шумам закрыли дверь и замок на ней. Они и правда посадили меня в тюрьму! Я топнула ногой и попыталась определиться – рыдать или требовать справедливости? Хм, на самом деле хотелось есть. Развернулась и взвизгнула, отпрыгнув к решетке. Почему-то я думала, что в камере одна. А там в уже сидело четверо разновозрастных девиц и как-то странно на меня смотрело. – П-привет, – я слабо махнула рукой. С девицами у меня обычно не задавалось. – Я новенькая. Анжелика. А вы… Молчат. А вдруг тоже темные колдуньи? Ура! – Можете мне помочь? – я оживилась. – Я недавно инициированный маг, и совершенно ничего о волшебстве не знаю. Объясните, а? Вы же тоже по этому поводу здесь? Девицы переглянулись… И заржали. – Аха-ха, магички мы, ага. – Волшебницы ласк и поцелуев. – Вознесем до небес парой пасов. Я поджала губы. Ну и чего это они? И присмотрелась. А потом поняла – чего. Короткие юбочки с разрезами и глубокие декольте не оставили ни толики сомнений. – А что, вашим ремеслом запрещено заниматься? Вы почему в тюрьме? – Ты откуда свалилась, девочка? – самая взрослая удивленно подняла брови. – Какой там запрещено? Мы просто лицензии просрочили, вот и ждем, когда на заставе появится дознаватель и врач. Потом, правда, штраф придется оплачивать, что не сами все проходили, а от королевства, но ничего, отработаем, вон стражи сколько здесь – тут и отработаем. Она подмигнула, а я постаралась улыбнуться. Портить отношения с девушками, с которыми мне неизвестно сколько сидеть, не хотелось. Подсела к ним поближе и стала осторожно расспрашивать об их жизни. Не то что бы я собиралась пойти по этому пути, но хоть немного узнать об этом мире хотелось. А кто его знает лучше местных путан? Не прошло и пары часов, как нам принесли обед – воду и жидкий супчик, которому я была рада больше, чем устрицам – как я уже стала своя в доску. Особенно после истории, что меня, сиротинушку, бросил и подставил мой молодой человек, и я оказалась на улице. Мне расписали прелести профессии – никакой там прелести не было; анатомические особенности какашевилльцев – далеко я от этого городишки не ушла; ну и сложности местной моды, до которой ни я, ни они не дотягивали. Я узнала, что мы в пяти днях езды от столицы королевства Тартарар, а там проститутки зарабатывают в разы больше, да только экзамен сдавать надо сложный, никто из них не решается пока. Что королевство и в самом деле магическое – но с магами они не любят, потому что маги, если не сдерживают себя, в конце акта сбрасывают еще и энергию – а простым людям от этого плохо. Что скоро день рождения короля и на каждом углу будет праздник, а они праздники ненавидят, потому как всю сферу услуг обязывают делать огромные скидки, и к ним разве что очереди не выстраиваются. В общем, мы дошли до той степени доверия, что они мне начали демонстрировать особенности своего белья – я в ответ показала свое, не в пример качественней и лучше, что вызвало восторженные вопли – как пришла стража и прервала наш девичник. Девушки отправились к дознавателю, помахав мне ручками и наказав, что ежели у меня не получится – что не получится я еще не знала, потому как не составила план действий – то я легко смогу их найти в уже знакомом городке. Неподалеку от площади, в квартале синих скамеек. Я приготовилась ждать. Спустя час за мной и правда пришли и проводили в кабинет, где сидел усталый седовласый мужчина, представившийся лердом – дознавателем. Понятное дело принялся расспрашивать, кто я и почему оказалась здесь. А я, понятное дело не желающая в психушку – вот встречу принца, ему все и расскажу – повторила печальную историю про сиротку, которую обманул и бросил жених и про то, как тяжко мне без крова над головой и за отсутствием сбережений. Лерд кивал и сетовал, но видно было – верил. А может какой детектор лжи у него был встроенный. Я поднапряглась, вспомнила чем начинаются все книги и спросила робко: – Может меня… в Академию магии? Там ведь и комната, и стипендия положены. – В трактир пойдешь? Посудомойкой? – прервал мои попытки улучшить собственную жизнь жестокий человек. – С той стороны заставы трактир есть, там вечно персонала не хватает – девки чуть поработают, как замуж выходят или с проезжающим исчезают. Дорога -то тут оживленная, до столицы до самой идет. Матрас тебе выделят, как и монету. Только первые две деньги деревенским придется отдать, обидела ты их. В мозгу отпечаталось только «замуж» и «столица», и я радостно кивнула. Дознаватель облегченно вздохнул и снял с меня браслет. А я встрепенулась: – Ой! А как же моя темная магия? Не опасно? – Да какая там магия, – он покачал головой и подтолкнул меня к двери. – Я сразу увидел – нет в тебе ничего. Ступай прочь. Эй, Гал, проводи девочку до «Пожрани», пусть ее к себе впишут, только зарплату за первую неделю переведут в дело о штанах. Нет магии?! Я сердито посмотрела на закрывшуюся за мной дверь. Потом не менее сердито на юнца, которому меня перепоручили. А потом расслабилась. Видимо, мой уровень настолько высок, что простой дознаватель даже не видит её. И радостно потопала в сторону трактира. Глава 5, в которой я встречаю, наконец, единорога – Анн, быстро сюда! Ну вот разве можно так сокращать мое имя?! Вздохнула. Можно. Потому что хозяин таверны «Пожрани» – ударение на «о» – Лютик Спайс мог все, а потом еще сверху. Но надо отдать ему должное, платил вовремя. Кормил. Выдал серые тряпки, которые стали моими платьями. А когда на меня однажды позарился заезжий торговец и схватил своими лапищами за похудевшую от волнений попу, аккуратно так всадил разделочный топор в стол, как раз возле лапищ. Ничего не сказал, но торговец тот потом сидел тише воды ниже травы. И даже ночевать не остался. Трактирщика уважали. Еще и за трудолюбие и стрессоустойчивость. У огромного, лысого и неповоротливого с виду господина Спайса дел было невпроворот. Он и постоялым двором заведовал, и трактиром. И сам у котлов стоял, с неожиданной легкостью колдуя над и вправду вкусными похлебками. И за нами следил – девицами разной степени усталости и надежд. Ну а мы бегали и помогали, как могли. Меня сперва только на котлы и посуду и поставили. Чтобы я, наконец, почувствовала себя настоящей Золушкой, очищая их от сажи. Потом еще и подавать поручили, чтоб ноги-руки подкачала. Спортзал удался на славу – таскать тяжеленные подносы с деревянными тарелищами, полными еды, было не просто. Ну а когда Лютик увидел, что я и готовить умею, к котлам подпустил. И надо сказать, аналог борща имел грандиозный успех. – Звали? – Не успеваю я, – он швырнул в меня огромным фартуком. В стенку рядом врезался тесак – я даже не дрогнула. Хозяин в молодости в цирке работал метателем ножей. И привык к сдержанным партнерам – Наруби птицу, да помельче. А сам бросился встречать какую-то компанию. Я только вздохнула, надела заскорузлый фартук, обернув его вокруг себя дважды, натянула косынку, и принялась за работу, стараясь не обращать внимание на брызги крови, летящие на лицо. Все равно на черных пятнах новой грязи не видно. Тушки все не кончались, так что развлечения ради я начала поглядывать сквозь блеклое стекло во двор, изучая приезжих, которых и правда сегодня было не мало. Вот стражник – не из наших. У местных сюртуки гладкие, без наворотов. А у этого два ряда золотых пуговиц, значит из столицы. Вот карета богато украшенная, но аляповатая и не ухоженная. Знаю я карету эту – какашевиллька одна сдает, из обедневшей семьи лердов. Сдает всяким прохиндеям, а те ездят по дальним городкам и пудрят мозги молодым девушкам. Вот деревенский кузнец, что делает для «Пожрани» ложки и вилки, больше на вилы похожие, и выглядит, как брат господина Спайса, а может таким и является. Вот розовый единорог, с серебристым рогом спереди, грустный и одинокий. Вот всадник в старой… Твою ж…Что?! Я чуть себе тесаком по пальцам не попала. Единорог?!! Розовый?!! Правда?! С сомнением посмотрела на птичьи тушки – может они жрали перед смертью галюциногенные грибы и мне это все передалось? Да нет, вроде нормальные птички. Посмотрела снова за окно. Единорог никуда не делся. Так и стоял посреди нашего двора. Рот сам собой расплылся в широченной улыбке. Единорг. Розовый. В самом деле! Это даже круче, чем найти четырехлистный клевер, чем встретить тройную радугу, чем скатерть-самобранка и шапка – продуманка! Не помня себя от радости, я выскочила из кухни и помчалась к своей ожившей мечте. Ожившая мечта, увидев свою принцессу, вдруг встала чуть ли не на дыбы и отшатнулась. Я замерла. Мне что, не рады?! Посмотрела на свой фартук, на окровавленный тесак, и осторожно спрятала оружие массового поражения за спину. – Цып-цып-цып, – протянула я свободную руку. В глазах единорога отразилась паника. Он открыл свой… свою… пасть? рот? морду? – и прошипел: – Уйди прочь, ненормальная… Ненормальная, то есть я, радостно взвизгнула и бросилась сказочному животному на шею, выпуская из рук тесак: – А-а-а! Он разговаривает! Я и не думала… – А-а-а! Она думает! Я отстранилась, и мы снова уставились друг на друга. Глаза зверя смотрели настороженно, а шерсть была короткой и колючей. – Волшебный? – прошептала я. – А что мне за это будет? – прошептал он. – Любовь и уважение? – прошептала с сомнением. – Свалишь и не вернешься? – прошептал он с надеждой. Пошутил, наверное. – Как же долго я тебя ждала! – вздохнула счастливо. – Эм-м? – протянул озадаченно. И я рассказала. Все-все, с самого начала, с момента, как проехалась на коленях перед сволочью Женей. Я говорила, говорила, говорила, а глаза единорога становились все больше, больше и больше. Он даже не моргал. Видимо, страшная моя жизнь ввергла его в состояние шока, я даже начала беспокоиться, что он таким пучеглазым останется. И вот когда я дошла, наконец, до сегодняшнего утра, а его глаза превратились в два блюдца, раздался странный звук «шлеп» и в воздухе вдруг сильно запахло. Еди моргнул и облегченно выдохнул. А я с подозрением уставилась в район его хвоста. На земле что-то лежало. – Не бабочками? – спросила озадаченно. Розовый зверь лишь закатил глаза. А потом вдруг повернулся и, как мне показалось, улыбнулся. Я посмотрела, что же так обрадовало моего будущего фамильяра. И так и застыла с глазами не меньшими, чем у единорога. Там шел… Он. Как каравелла по зеленым волнам. Как Моисей посреди расступающегося моря. Как человек-паук в падающем вагоне метро. Это был самый невероятный мужчина из всех, что я когда-либо видела. Я думала, что была влюблена в Женю? Я ничего не знала о любви. Я мечтала о принцах? Я ничего не знала о них. И знать больше не хотела. Золотые локоны были рассыпаны по широченным плечам. Голубые глаза смотрели пристально и сурово. За его спиной развевался распахнутый длинный камзол, а высокие кожаные сапоги впечатывали многолетнюю пыль в ядро планеты. Губы были сурово поджаты, а руки держали перед собой ведро и тарелку с сырым мясом. Но нес он все это с не меньшим достоинством, чем меч и корону. В нашу сторону. – Ну наконец-то покормит, – довольно облизнулся зверюга. – Еди… Это кто? – Кто-кто… Ректор в пальто. Из столичной Заглавной Академии Магии. Уговорил меня поработать наглядным пособием на факультете магических существ. – Еди… Как я выгляжу? – голос от волнения охрип. Тот окинул меня взглядом и покачал отрицательно головой. Я согласилась. Нет, не в таком виде должна произойти судьбоносная встреча. Хватит, однажды я уже выставила себя в неприглядном свете – на этот раз стоило произвести впечатление с первого раза. Кивнула сама себе и юркнула за розовый круп. – Значит, магическая академия, – протянула я, спрятавшись за единорогом и наблюдая пришествие ректора. – Я тебе этого не говорил, – пропищал Еди. – Значит, в столице, – усмехнулась я недобро. – Меня пришибут, – обреченно констатировал соучастник. – Увидимся Еди, – кивнула я головой и убежала прочь, расслышав напоследок «Да ла-адно…» На кухню я вернулась совершенно пришибленная новыми чувствами. Посмотрела, как уезжает Мужчина Моей Мечты – на коне почему-то – , автоматически доделала работу, стянула фартук и косынку и прошла в каморку, которую делила с другими прислужницами. Крохотное зеркало отражало не слишком чистую блондинку с карими глазами, полными слез. Все-таки расставашки большая печалька. Я встряхнулась и подмигнула отражению. А потом уперла руки в боки и проорала, подбадривая себя: – Кто мы? – Попаданки! – Чего хотим? – Ректора! Ну что ж, мишень, то есть цель, найдена. Осталось подождать подходящего случая. Глава 6, про огонь, воду и медные трубы Случай представился через месяц – зато я успела основательно подготовиться. Денег накопила. Купила крем, гребень и душистое мыло; травки для улучшения цвета лица научилась заваривать. Тщательно изучила местную моду – не такую уж замысловатую для тех, кто в детстве рисовал принцесс; перешила пару серых тряпочек в что-то более удобоваримое, даже навязала крючком воротничок на одно из них. Крючок по моему эскизу сделал кузнец, а потом еще несколько – для остальных девчонок. Уж не знаю, какие здесь были приняты орудия пыток на уроках труда, но крючки и простейшие петли и узоры вызвали у местных восторг и вселили в меня надежду, что я смогу при случае подзаработать и в столице. И не только своими роскошными формами, которые должны достаться единственному и неповторимому. Мало ли, сколько времени займет кампания по завоеванию этого самого единственного. В общем, пусть я и попала, но пропадать не собиралась. Мне ли? Подход моих родителей в воспитании будущих наследниц и наследников был прост. Во-первых, еще с малых лет мы знали, что фиг нам, а не королевство. А, во-вторых, учились выплывать сами. В прямом смысле слова – как меня в пять лет скинули с лодки, так я сразу перестала просить отвести на уроки плавания. Так что к двадцати годам я не только борщи варила, но и шить, вышивать умела, и даже получила несколько уроков самообороны от находящегося в постоянном подпитии после ухода жены бывшего спецназовца. А то, что в специальности не преуспела – ну и кому нужна моя специальность в новом мире? – Эй, хозяин, есть кто из стряпух, чтоб взять с собой? А то наша загнулась от своей же каши – а до столицы еще долго ехать, – раздалось во дворе одним днем. Лютик недовольно покосился на громогласного купца и размахнулся топором. Купец не дернулся. Полено раскололось. – Нет никого, – ответил недовольно трактирщик, продолжая заготавливать дрова. – Есть кого! – я вылетела прямо из-за угла и вбежала в расставленные аки сети руки купца. Пусть господин Спайс и не был доволен сложившимися обстоятельствами, но я не подневольная ведь, не скрывала своих намерений, что хочу уйти. – Точно готовить умеешь? – Умею. – А еще… – мужчина осмотрел меня с ног до головы. – Всё готовить умею – и на этом всё, – сказала, как отрезала. Выяснив, что никаких долговых обязательств за мной не водится, купец разместил меня в своем маленьком караване из обозов, пяти всадников, двух охранников и нескольких лошадей, которых следовало доставить одному богатому лерду. Задерживаться они не планировали, потому проводили меня быстро. От своих товарок, которые за то время, что я работала, смениться успели, я получила ленту – не простую, а атласную. От Лютика – подзатыльник. От лерда – дознавателя, проходившего в этот момент мимо – напутствие не колдовать слишком и не обижать моих попутчиков. Я важно согласилась, а попутчики как-то странно покосились. Но вздохнули и смирились со своей участью. Спустя буквально пару часов мы уже были в пути. Я сидела и болтала ногами в одном из обозов и смотрела на расстилающуюся вокруг меня уютную картинку. Поля, рощи, горы и периодически попадающиеся деревеньки – прелесть, а не королевство. И столица Финишвилл, наверняка, подстать. У столицы и история имелась, мне не раз приходилось ее слышать. В давние-давние времена, когда на всем континенте властвовал противный, старый и жестокий король, в долину, окруженную горами с трех сторон и морем с четвертой, уходили самые умные, самые красивые, самые благородные мужчины и женщины и прочие недобитки. Оседали, жили и в итоге основали собственное королевство. А потом, поскольку им очень хотелось распространить свою красоту, ум и благородство на прочие места, начали потихоньку расширяться. Тартарар в итоге превратился в одно из крупнейших и самых могущественных королевств, а его столица, которая всему конец и венец – в самый крупный город-порт на всей планете. Все сильные маги именно там жили и обучались; и получали свои магические татуировки тоже там – в одной из школ или академий. А самая почитаемая академия была, понятное дело, Заглавная, которой и управлял не абы кто, а племянник короля. Мне бы и ректора достаточно было, но то, что он еще и к королевскому роду принадлежал, удовлетворяло мои амбиции полностью. Первую ночь мы провели у подножия, а дальше начался подъем. Широкий ухоженный тракт не был похож на тернии к звездам – а ведь, как известно из умных книжек, чем больше у героини приключений, тем сильнее потом любовь героя. Не успела я так подумать, как приключения к нам и правда пришли. Второй ночью мы остановились на плато. И все на нем было хорошо – и звезды, и ровная поверхность, и величие гор. Вот только кустиков не было нужного размера; а как известно, в походе для девушки важно не только надежное плечо, но и раскидистые кустики. Так что пришлось мне дождаться, когда мои спутники разлягутся вокруг костра, а самой уйти подальше, во-он за ту скалу, за которой даже отсвета огня не было видно. Я уж было начала возвращаться, как что-то меня насторожило. Выглянула из-за камня и поняла что. Я и не знаю откуда посреди практически пустынной местности взялось такое количество странных людей в намотанных на головы тряпках, но откуда-то взялось. Может, все-таки из порталов, хотя все меня уверяли в их отсутствии? Но ведь каждая нормальная попаданка знает, что если в мире есть магия – значит есть и порталы! И теперь вот эти в тряпках практически теснили моих без тряпок с помощью полыхающих палок, в которых угадывались мечи, пики и что-то еще. – Ух, – сказала я, оценив особенно удачный поворот одной из пик. – Ах, – воскликнула я, испугавшись за вполне симпатичного наемника, который должен был охранять наш караван – и охранял изо всех сил. – Ой-ой-ой, – пропищала я, видя, что не-наши теснят таки наших, да еще теснят так не слишком хорошо. – А-аа! – заорала я, чувствуя, как кто-то сзади меня хватает и тащит прямо на поле боя, который к тому моменту уже закончился безоговорочной победой тряпичников. – Девка! – восхитился один из замотанных. – Блондинка, – восхитился кто-то еще, пока я анализировала ситуацию. Так. Это разбойники. Что я знаю о действиях в среде разбойников? Не смотреть в лица, выполнять все требования, не разговаривать и пытаться запомнить имена… Тьфу, не про этих. Так, вот еще – должно быть сорок штук и сокровища. Покосилась. Штук было меньше, сокровищами не пахло. М-м, может… Ну конечно! Меня осенило. Красавчик Робин Гуд! Он на самом деле благороден и мил, помогает всяким бедным блондинкам и наверняка проводит к… Тот, кто меня притащил, замучился, видимо, ждать результата моего мыслительного анализа и толкнул вперед, да так, что я упала на колени прямо под ноги судя по яркому цвету тряпок главному. Хм, что-то мне это напоминает. Вот только в отличие от университетского принца и даже Робин Гуда главарь оказался низким и толстым, а пахло от него и вовсе отвратительно. Он схватил меня за подбородок, развернул к свету костра, осматривая лицо и задумчиво протянул: – Изнасиловать или продать? – Обнять и жалеть? – испугалась я. – Плети и палки? – угрожающе нахмурился он. – Готовка и стирка? – жалобно предложила я. – Готовка и продать, – пришел к выводу он. Я согласно закивала. И тут же ойкнула, потому как на меня нацепили толстенный железный браслет и потянули за цепь прочь от такого уютного теперь плато. Куда-то в ущелья и пещеры, о существовании которых, похоже, не догадывался ни купец, ни королевская стража. Я шла и с любопытством осматривалась – когда еще в гости к разбойникам попаду. Пути были извилисты и местами узки. Обозы и лошадей отвели в сторону от места нашей ночевки и их остались сторожить два разбойника – как стало понятно из разговоров, это была далеко не вся банда. Остальные отправились к какой-то Стрелке вместе с предыдущей добычей. Тем более было обидно, что «мои» не справились и с небольшим количеством. Мы проходили крохотные пещерки и углублялись в скалы. И не похоже, чтобы нас вели к Минотавру – девственница здесь была только я. А лабиринт и лабиринтом не был, так, длинной норой. С несколькими ловушками – этим похвастался разбойник, что вел меня. Типа не надейся, что принц спасет, завалит принца-то. Я лишь пожала плечами – моих принцев точно никакие ловушки не остановят. Мы пришли, наконец, в довольно большое помещение. Пещеру с высоким закругленным потолком, куда вело несколько ходов. По краям какие-то тряпки на земле и сено – спальные места. Костер, сейчас затушенный, посередине. И рядом с ним то, что должно стать моей «кухней»: бочонок с несвежей водой, грязные котелки и несколько посудин. С меня сняли цепь, и я вздохнула. В принципе, если навести порядок, пожить тут можно. Но пожить нам тут не планировалось. А планировалось нас продать в какую-то Барбарию – мужчин работниками, меня – тоже работницей, только иного толка. – Ты женой пойдешь, – пояснил главарь и удовлетворенно кивнул. Я нахумрилась: – К-какой женой? Кому?! – Кто купит, тому и пойдешь. Там люди честные живут, девок в дом не тащат, в отличие от наших лердов – там сразу женятся. – И много у них таких жен? – спросила подозрительно. – Не бойся, – отмахнулся, – тебя разве что торговец какой возьмет или воин средней руки, а у них жен не больше пяти – скольких содержать могут. Тут он понял, что говорит что-то не то, потому как перекосило меня знатно. Я уперла руки в боки и принялась метать молнии на его голову, которая под тряпками оказалась совершенно лысой. – Что-о? – от возмущения я перешла на рык. – Считаете я не достойна султана?! – Э-э, какого султана? – отступил разбойник. Но я начала наступать. Ладно бы меня на центральный какой-нибудь базар привезли, чтоб восхищенный визирь увел в главный гарем, а там султан бы и влюбился и всех жен разогнал – сожительство с другими я не рассматривала. Я бы может еще подумала, что мне ближе – ректор с его розовым единорогом или пески и сокровища Барбарии! – Значит, только торговец?! – О-о… – Значит, кто купит – тот и купит? – прицелилась я в его бесстыжие глаза. Но он уже сбежал и только выкрикнул из-за спины подельника. – Или в цирк пойдешь! Дикой кошкой! – Ш-ш , – только прошипела в ответ. Все. Не останусь с ними, раз не ценят по достоинству. Прямо сегодня и сбегу. Я повернулась к пленникам, подняла два пальца, ткнула себе в глаза, ткнула за спину – в разбойников – и показала ладонями главе нашей охраны, вполне достойному мужику с перебинтованным плечом, на себя, на котелок и на выход. Тот с недоумением нахмурился. Идиот. Про спецназ ничего не смотрел, что ли? Разве не понятно, что пока я отвлеку разбойников, надо будет выбираться? А ведь поскольку дальнейшего пути я не знала, надо было бежать с нашим же караваном. Эх, опять все сама. Зло загремела утварью, оттирая налипший жир и грязь, пока усиленно рождала план побега. Хм, можно было бы применить собственные волшебные силы, но кто его знает, не отразится ли удар от стен пещеры и не ударит ли по мне самой. Отравить? Наверняка самой придется это есть, иначе как они еще проверяют на яды. В голове постепенно прояснилось, как всегда, когда я начинала работать руками. Я сварила суп из всех нашедшихся ингредиентов и даже демонстративно хлебнула пару раз, чтобы никто на меня не подумал ничего. А потом обошла с плошками сначала разбойников, ну а дальше и своих, которые мне ближе родственников стали – просто без родственников я бы выжила, а без вот этих вряд ли. И если первые смотрели ехидно – наверняка глумились мысленно над моим нелегким положением, то вторые поначалу с грустью. Только поначалу. Потому что ни те, ни другие не знали что девушка я запасливая. И самое ценное еще с первой поездки в Турцию научилась хранить ближе к телу, то есть, почти в трусах. И в волосах немного. А самым ценным, помимо монет, были у меня невидимки из свадебной прически, которые я планировала запатентовать или что они там делают, и мои травки в мешочке, прицепленном к нижней юбке. И действие некоторых из них было более чем актуальным. Правда надо было изловчиться, чтобы не перепутать, кому и что давать – с учетом того, что я всех этих людей не так уж давно знала и лица не совсем запомнила. Тем не менее справилась – «своим» сунула по невидимке, и шепнула, как открывать довольно примитивные наручники. «Чужим» по щепотке сонного порошка в чашку – не заснут, конечно, но внимание притупится. Ну а дальше оставалось только отвлечь. С этим-то у меня точно проблем не было. – С днем рождения тебя-я… Начала я громко, расстегивая парочку пуговиц на платье. – С днем рожденья тебя-я, – согнулась, достала руками до пола, потом подумала, что делаю что то не то, и прогнулась в обратную сторону – явно соблазнительно, потому как у разбойников упали челюсти. – С днем рожденья, мистер атаман, с днем рождения тебя-я, – выдохнула вблизи толстяка, покосилась на охранников каравана и досадливо поморщилась. У "моих" челюсти отпали еще ниже, и они даже и не пытались что-то сделать. Сердито глянула на главного купца и до того, наконец, окончательно дошло. Ну а мне то что делать с такими тормозами? – В траве сидел кузнечик! Гаркнула так, что посыпались мелкие камни, и высоко задрала ногу. – Совсем как огуречик. Зелененький он был! Канкан под детскую песенку, надо сказать, имел огромный успех даже у меня. А уж разбойники и вовсе глаз не могли оторвать. Так что когда "мои" вдруг вскочили и бросились прочь в единственный проход, швыряя плошки и котлы в похитителей, те на несколько критичных секунд замерли в полном недоумении. И только видя, что теряют свое главное сокровище, то есть меня, зашевелились. Мы же помчались по извилистым коридорам – меня и за руку кто-то схватил, чтоб не упускать такого ценного боевого товарища – в надежде на то, что успеем добраться до своих вещей и лошадей раньше, чем до нас доберутся разбойники. Но сзади нас настигали не только криками: пара выпущенных копий четко дала понять, что с нами скоро сделают. Я со своим спутником как раз начала отставать – мешала юбка, которой я так гордилась. И разбойники почти схватили меня, как произошло несколько событий. Мы завернули за угол. Горящее копье пронеслось близко от моей щеки. Я испуганно завизжала и отшатнулась, задевая какую-то конструкцию из камней, и чтобы не упасть и не удариться, схватилась за толстую веревку, которая зачем-то болталась из потолка. Раздался жуткий грохот и позади, там где бежали разбойники, вдруг посыпались камни, заваливая вход. И, похоже, не только вход, потому что крики наших преследователей больше не были слышны. Только одна рука торчала из завала, вытянутая в мою сторону. Хм. Я с извинением посмотрела на руку и обернулась к моим спутникам. Те отступили. И, кажется, перекрестились – хотя тут это по другому делают. Откашлялась и произнесла хриплым от переживаний голосом: – Я это… еще и вышивать умею. Глава 7, в которой разбиваются надежды К столице я подъезжала в прекрасном настроении, несмотря на то, что два дня лил дождь. Но меня обеспечили подобием зонта, накидкой и целым сундуком нарядов и тканей. Правда, передавая это, купец пробормотал что-то про «дремучие сиськи, разве ж так можно – одна блондинка и пять трупов!», но я не обратила особо внимания. А теперь и вовсе только вбирала жадно потрясающий пейзаж, который открылся, когда мы завернули в очередной крутой вираж и начали спускаться а долину. Покрытые разноцветными лесами горы и правда мохнато окружали Финишвил. А тот простирался и вширь, и вдаль, и ввысь. Каменный, сказочный, с башенками и шпилями, садами и особняками, дворцами и увитыми ползучками стенами. Прелесть, а не место. А уж когда я увидела огромный порт и парусники самых разных размеров, то вовсе взвизгнула от счастья. Так и представила себе, как прогуливаюсь по набережной после занятий под ручку с ректором – и с нами все раскланиваются. В городские ворота мы прошли беспрепятственно. А там меня осторожно спросили, куда ж меня такую красавицу довезти. Я подумала и решила, что прямиком на учебу. Все радостно закивали и потащились в довольно оживленном движении к западной части города, где высилось белоснежное здание Заглавной Академии. Мне показалось, что они просто побоялись отправлять со мной кого-то одного, но акцентировать на этом не стала. Так что группа студентов с открытыми ртами наблюдала появление в небольшом сквере перед воротами трех обозов, вооруженных всадников, лошадей и бесчисленных сундуков – во главе со мной. Меня сгрузили с моими пожитками и спешно удалились. Ну а я пристроила в тени вещи и решительно направилась в сторону входа. Даже не закрытого: в широком проеме стояло два столба, один из них украшенный огромным каменным грифоном, а между ними марево. В него и заходили по одному присутствовавшие здесь люди, косящиеся на меня одним глазом – но косились они не долго. Часы на одной из башен Академии, видные даже отсюда, пробили десять; все вдруг заторопились и уже через минуту площадка опустела. Я подошла ближе и пытливо всмотрелось в полупрозрачную дымку, которая чуть искажала осмотр внутренностей учебного заведения. Видимо, здесь такой полог считался круче железа. Пожала плечами и шагнула вперед. – А-аа! – заорала тут же, со всего размаха впечатавшись в что-то твердое. Я потерла лоб и нахмурилась. Это… в смысле? Выставила руки и ощупала полупрозрачное препятствие. Жестко. Не пружинит и даже не двигается. Хм… Может, надо сказать что-то? – Сим-сим, откройся! – наставила я указательный палец на дымку. – Абракадабра! – вытянула две руки вперед. – Встань и иди! – повелительно приказала сама себе. И… Ничего. И спросить некого! С досады я пнула преграду и тут же запрыгала на одной ноге, печально вереща. – Ну почему она не пропуска-а-ает!!!! – Ну тартарарашки же тебе под зад! Сколько можно?! – произнес кто-то рядом, я испуганно ойкнула и осмотрелась. И никого не обнаружила. Хм. Может со мной заговорил мой невидимый фамилиар? Или эта… Академия? Я читала где-то, что в магических мирах стены тоже люди. Подумала и присела в реверансе: – Уважаемая Академия… – Восхитительная дура, – совсем не восхитительно восхитился знакомый голос. Я присмотрелась и увидела сквозь дым розового единорога, который вдруг сообщил кому-то. – Я же тебе говорил – доберется. А ты не верил. – Еди! – завопила я радостно. – Ты с кем разговариваешь? – Пять монет, не забудь, я выиграл, – снова задрал голову наверх единорог и перебрался на мою сторону. Я тоже задрала голову. А потом взвизгнула и спряталась за единорога. – А-а-а! Он живой! – А-а-а! Она живая! – заорал, передразнивая, огромный каменный грифон и шевельнул двухметровым крылом. Я чуть не села на землю. А потом всхлипнула для надежности. – Не пугай девочку, – недовольно покосился Еди на Гриффа. – Ну что, за ректором пришла? – Ага. – А внутрь попасть не можешь? – Угу. – И не попадешь. Хоть поинтересовалась бы. Потому что ворота пускают только тех, кто с магией, тех кто здесь работает и магических животных. А ты ни с первым, ни со вторым, ни с…. Хм. Он внимательно на меня посмотрел. Но я помотала отрицательно головой. – Точно не животное? – Точно, – и снова всхлипнула. Говорить я не могла – осознание ужаса происходящего накрыло с головой. Попаданка без магии! Ну разве так можно?! Ну на что меня мамочка рожала?! Это же как всадник без головы! Как кофе без конфетки! Как прийти в магазин, увидеть платье своей мечты и не суметь его купить потому что на карте не хватает десять рублей! – Человечка я. Что, и правда без магии? – Правда. Я-то сразу увидел, но ты… – Ы-ы… – Ты должна принять… – О-о… – Послушай слезами делу не… – А-а… Я обняла Еди за шею и уткнулась в розовую шерсть. Тот беспомощно переступил копытами. – Ну не рухнул же мир, – попытался он снова меня успокоить, на что я заревела еще больше. – Рухнул! Как ты не понимаешь – рухнул! Ведь если у вас не будет попаданки со сверх-способностями, кто вас спасет, а? А на ректоре кто женится? – Выйдет замуж, – автоматически поправил Грифф. – Да не важно! – топнула я ногой. – В твоем случае точно не важно, – согласилась каменная птица. – И мы как бы это не погибаем пока. А ректор… так у него это отбор на следующей неделе начинается, на должность его жены. А там первые пункты… ну… Магичка и благородная. – У-у-у, – взвыла я, окончательно разбиваясь о скалы жестокой судьбы. Прочь в небытие побежали хорошенькие кудрявые детки со светлыми волосами. Королевские балы. Я в золотой кольчуге, сражающая волшебным мечом жуткую нечисть. Улыбающиеся жители королевства, надевающие мне на шею цветочные венки. А ведь я столько пережила за это время! И все ради чего? Подробно рассказала, что именно пережила и насладилась ошеломленными лицами, то есть мордами и клювами моих слушателей. Заодно и сама успокоилась. А как успокоилась – смогла мыслить здраво. – Так. И что еще в этих требованиях к жене есть? Морда с клювом переглянулись, будто спрашивая друг друга, стоит ли мне раскрывать эту вселенскую тайну. – Блондинка до двадцати трех лет, – наконец, нехотя произнес Еди. Я довольно улыбнулась. – Воспитанная, – прокаркал Грифф. Моя улыбка стала шире. – Девственница, – с безнадежностью закончил единорог, и моя улыбка превратилась в оскал. – М-м… милая…– с сомнение произнесла птичка. – А ты про первые пункты не забыла? – Ну… Я же могла не обратить на них внимание? – улыбнулась прям как милая. Те снова переглянулись и кивнули со скорбным видом. – А в остальном вы мне поможете! – Мы?! – В остальном?! – За что?! То есть, я хотел сказать, почему?! – Грифф тоскливо глянул на единорога, который потихоньку начал отступать к воротам. Он-то взлететь не мог. – А кто еще? – возмутилась. – Хоть что-то у меня должно быть похоже на книжку! Магические животные в друзьях в самый раз! – я потрепала розовое и парнокопытное по челке возле рога, погладила каменюку по неподвижной лапе и напевая отправилась за своими вещами, – Идем, Еди! Поможешь мне дотащить багаж и меня. – К-куда? – Как куда? В Академию. Раз ты туда – сюда проходишь, то и меня пронести сможешь. Подумаешь, учиться не смогу – я и не хочу учиться, хочу жениться. – Я же не лошадь! – взвыл. – Один разочек не переломишься. – Да где ты там жить будешь?! – С тобой и буду. – У меня вольер, – простонал. – Свежий воздух полезен для цвета лица. – Он меня убьет, – заключил единорог и смиренно опустил голову. Я так и не поняла, кто убьет моего единорога, но на всякий случай снова потрепала того по челке: – Не волнуйся. Я сумею тебя защитить от кого бы то ни было. Глава 8. Неожиданный выход. Или вход – Кис-кис-кис, – поманила я. – Пристрелите меня кто-нибудь! – зарычал саблезубый тигр – здесь их называли Зубронами, но я то «Волшебник Изумрудного города» читала – и спрятался за скалой. – Кис-кис, – топнула я ногой. – Нет, это не возможно! Слушай, ты уверен, что ее нельзя сожрать?! – завопил он в сторону единорога, появившегося в конце сада. – Попробуй, – крикнул тот в ответ, – но за последствия я не ручаюсь. Тигр закатил глаза и вжался в землю. Но я уже добралась до него и с наслаждением провела по мягкой длинной шерсти рукой. А потом, пока не опомнился, быстро отрезала небольшой пучок. – Спасибо, Тигра, – помахала я добычей и сунула ее в напоясный мешочек. Кисточки из его шерсти давали невероятный результат – макияж держался дольше, чем тени от Мак. По слухам. Потому что кисточек ни у кого не было. Я улыбнулась и присела на траву, прижавшись к теплому боку. Животное, размером с машину, недовольно заворчало, но не сдвинулось. С виду он был жутким букой, и даже погрыз пару старшекурсников, но на самом деле внутри он был замечательный. Где-то глубоко внутри. Мы посмотрели на подошедшего Еди. Что-то с ним было не так. Я даже не сразу поняла и… – Ой, – открыла от удивления рот. – А мне не разрешил, – продолжила обиженно. Грива его была тщательно расчесана, заплетена в многочисленные косички и даже украшена крохотными колокольчиками. – У нас была лекция по анатомии и волшебным свойствам разных частей тела единорогов, – поспешил объясниться розовый. – Интересно, они сердце нашли у тебя, бесчувственного? – надулась я окончательно. Еди закатил глаза и улегся рядом. Тигра хмыкнул и вдруг перевернулся на спину. Я знала, что это значило и принялась почесывать открывшееся пузико. Конечно, я не обижалась. Компания у нас подобралась замечательная. Кроме единорога и полосатика в вольере еще жил Чва-чва, похожий на гигантского двуногого слона – его так называли за то, что когда он наступал на врагов, раздавался звук «чвак»; птица-феникс, которая много курила, самовозгоралась неожиданно для себя и для окружающих, и жутко материлась, когда возрождалась снова. И славный удав длиной далеко не тридцать восемь попугаев, умеющий еще и летать и плавать под водой. Последний, за свой особый, распыляемый яд, размеры и гибкость стоял в классификации самых жутких и смертельно-опасных магических животных на первом месте. Но ректор как-то сумел его убедить, что тому очень нужна эта работа. Мой герой. Периодически к нам присоединялся еще и Грифф. Летать и быстро перемещаться он, понятное дело, не мог, потому и не любил, но когда ему становилось скучно, слазил со своего забора и тяжелой поступью, оставляя огромные рытвины, отправлялся в нашу сторону. И делал это ночью. А мы дико ржали, потому как от общежитий так несло страхом, что даже я чувствовала – каменюка активно продвигала мысль, что по ночам он охотится на не спящих студентов. И это действовало на учащихся получше всех запретов и комендантского часа. По прошествии двух недель вольером я это место не называла. Огромный сад в дальнем конце территории Академии с несколькими павильонами, прозрачным прудом и достаточным количеством кустов и деревьев. Заходить через полупрозрачную ограду люди могли только по специальному разрешению, каждое из которых выдавалось после согласования со всеми животными. Те не слишком любили, чтобы их тревожили. Но то, что Еди привел им домашнюю человечку, их развеселило. Так что устроили меня хорошо – практически, в отдельном доме. И кормили вкусно. Конечно, повара на кухне наверное не сразу поняли, почему вдруг из «вольера» начали отправлять заказы на хорошо прожаренные стейки и десерты, но не перечили. Все доставляли на волшебных подносах вовремя. Так что я целыми днями гуляла, спала, читала книжки про королевство, которые мне таскал из библиотеки единорог и феникс, и чувствовала себя вполне счастливой. Но понимала, что так долго продолжаться не может. Прошло две недели с моего появления в Академии, отбор уже начался, резюме от невест, по словам Еди, который чаще всех бывал в главном корпусе, летели только так, а ректор обо мне еще ни слуху, ни духу. Ладно, что все не знали. Но ректор-то должен был знать! И как это исправить было не понятно. Сначала мы думали подделать мои документы. Но разведчик в тылу врага сразу объявил, что невест проверяют очень тщательно, так что это вариант отпал. Да и магические испытания, которые планировались после предварительного этапа, я бы не прошла. Был вариант случайно запереть ректора в вольере и скомпроментировать меня, но мы его отбросили – все-таки он был один из сильнейших магов – отбился бы от нас и прорвался наружу. Встретить на дорожке в лучше виде и поразить стрелой в самое сердце? Еди покачал головой: – Тебя надо принимать как яд…то есть лекарство, в малых дозах. Не сразу. Так что не подходит. А ведь время поджимало. У ректора, которого звали очень романтично Альдорелло фон Полюбин-Девуа, попросту Алик, вскоре был день рождения. И пусть люди здесь жили чуть ли не в два раза дольше, чем у нас, но маг принадлежал королевскому роду, а значит, ему по закону надо было жениться или хотя бы обзавестись невестой до тридцати пяти. То есть в этом году. А поскольку обзаводиться женой и наследниками он не торопился, король, семидесятилетний Рудольф фон Денуа, распорядился устроить отбор. И теперь ректора осаждали все, кому не лень. А неленивых девиц в королевстве оказалось уже более сотни. – Я подслушал в курилке, что ему пришлось даже нанять второго секретаря для этих дел, кха-кха, – откашлялся феникс. – Первый ведь должен заниматься делами Академии и некоторыми личными ректорскими. Я пригорюнилась. Что делать-то? Мы сидели за воротами возле Гриффа, который закапризничал и отказался идти на совет по столь животрепещущему поводу. Стояла глубокая ночь и вокруг, понятное дело, ни души – никому не улыбалось общаться с каменюкой в темноте. Да еще и слухи ходили, что вокруг территории бродят жуткие звери. Ха-ха. – Может кого другого выберешь? – с сомнением протянул Еди. – Мне лучший нужен, – сварливо сказала я. – А кто может быть лучше Алика? – Его брат, наследный принц? – предположил Тигра. – Так он женат, – возразил Чва-чва. – Ну так это решаемая проблема, – пожал плечами А-аа. Плеч у него не было, но мысль мы поняли. – Нет, – решительно отказалась я от преступных намерений. – Хочу ректора. Попаданка я или нет? Мы снова задумались. И тут же недоуменно переглянулись. Потому что в конце улицы раздался стук копыт и явно в нашу сторону. – Сваливаем? – с сомнением спросил Тигра. – Прячемся и подслушиваем, – решительно возразила. Интересно же. Мы скользнули в кусты в метрах двух от ворот. Точнее, скользнул А-аа, сверху на него прыгнул Тигра и Феникс, ну и я с Еди пристроилась рядом. Чва-чва слился со вторым столбом возле входа и заставил свою кожу потрескаться, как камень. Классная умелка. К Академии подкатила добротная карета. Кучер опасливо спрыгнул, быстро выгрузил довольно объемный багаж позднего посетителя и распахнул дверь, из которой вышел молодой симпатичный брюнет. Вышел, начал что-то говорить кучеру, но тот только замахал руками и поспешил убраться из опасного места. Хм. Парень направился к воротам и… Остановился, с сомнением покосился на слоноподобного и безошибочно повернулся к грифону. – Анж фон Балуй. Новый секретарь ректора. Требую прохода. Ух ты ж. Храбрый какой. – Ночью не положено, – равнодушно отозвался Грифф. – Карета по дороге сломалась, и я задержался, – пробурчал парень. – Ну тогда, конечно, добро пожаловать, – ехидно пропел Гриф. Вредничал. Настроение у него был сегодня не очень, так что секретарю не повезло. – Я не могу пройти ворота. Не маг, – заскрипел зубами брюнет. – Какая печалька. Тогда следует обзавестись пропуском. – Так идите и разбудите кого-нибудь, чтобы его сделали, – нахмурился фон Балуй. – Ага, уже лечу, – издевалась птичка. – Согласно уложению номер пять… – Ладно-ладно, давайте документы, – согласилась каменюка, а я тут же заинтересовалась, что за уложение такое. Грифф приподнял крыло и начал смотреть бумаги. Мы же замерли и старались не дышать, чтобы не пропустить чего. Вдруг по моей голой лодыжке – а я по привычке была в коротких бриджах и рубашке – скользнуло что-то мохнатое и теплое. От неожиданности я взвизгнула, грифон вздрогнул, его крыло дернулось и ударило прямиком по голове секретаря. Тот свалился как подкошенный под изумленным взглядом всех семерых. – Сиськи дремучие! – каркнул грифон. – Да что б вас! – Извините, – пискнула и выбралась из кустов, а за мной и все остальные. Мы наклонились и посмотрели на неподвижное тело. Вроде дышит, и ран особых нет. Оглушило просто. – К целителям? – с сомнением протянул Тигра. – Наступить? – отделился от столба Чва-Чва. – Ну ты даеш-шь, – хрипло рассмеялся Феникс в мою сторону. – Это не я! – топнула ногой. – Меня что-то снизу схватило, я испугалась и нечаянно взвизгнула! – Да я просто хвостом махнул, – возмутился полосатик и показал, как он махнул. От этой демонстрации я начала падать вперед и в поисках того, за что бы зацепиться, зацепилась за наросты на башке А-аа. И надо сказать, что именно эти наросты и производили ядовитую пыльцу. И она плотным облачком вырвалась из отверстий и полностью покрыла несчастного секретаря. – Тартарарашечки, – с ужасом просипел единорог, а я чуть в обморок не упала. Пыльца не то что бы уничтожала… Просто парализовала и вгоняла в сон. Чтобы А-аа поел спокойно. – Там… на сколько дозировка? – всхлипнула я, понимая, что подставила не только себя, но и всех моих друзей. – Месяца три, – грустно сказала змеюка. Три месяца… Как раз день рождения у ректора… Я уж было собралась разрыдаться, но вдруг присмотрелась к брюнету и хлопнула в ладоши: – Ура! Все дрогнули и отошли от меня. – Я нашла выход! То есть вход! – Это какой? – еще дальше отошли. – Я буду секретарем! Сами же говорите, что меня надо узнать получше, чтобы полюбить – это идеальный вариант. Документы у него все с собой, вещи тоже, даже имя похоже и не-маг. А его спрячем в пустом павильоне – когда проснется и все раскроется, ректор уже будет влюблен и простит мне эту милую ошибку. – Анжелика… – с сомнением протянул грифон, – а тебя не смущает, что ты не в курсе его обязанностей? – Родители как раз хотели для меня эту профессию, – отмахнулась. – Он как-бы не выглядит как девушка, – с сомнением в моей адекватности посмотрел Тигра. – Прическа и одежда не проблема, – улыбнулась. – Тартарарашечки мне в зад, но это же парень! И ректор будет считать тебя парнем – как он влюбится, если он традиционной ориентации? – Вот! – назидательно я выставила палец. – Я вам давно говорила, что если что и надо читать, так это не все эти ваши фолианты, а фэнтези-романы. Потому что это что? Гендерная интрига. Алик начнет потихоньку испытывать желание, мучиться, потому что это запретно – а запретный плод, как известно, сладок. И тут я такая «хоп» – сделала вид что затягиваю петлю на призрачной шее, – покажу себя во всей красе. Звери потрясено молчали. Наконец А-аа спросил: – У кого-нибудь есть аргументы против разрушения этого королевства? – Когда ее волновали наши аргументы? – вздохнул Еди и тряхнул своей челкой. – Потащили, что ли? Если ректор ждет Анжа, то мы его должны предоставить. Прям завтра и с утра. Глава 9, в которой меня целуют, а может и наоборот – Ах, – воскликнула полненькая брюнетка и осела прямо в мои руки. Я же, как девушка, то есть юноша, не привыкший к подобному грузу ответственности, покачнулась и эти самые руки разжала. Брюнетка с неприятным стуком упала на каменный пол, но сразу ожила. Правда, вставать не спешила. Более того, раскидала конечности, оттянула зону декольте, и живописно расправила волосы. Я и не поняла, зачем это, если бы не услышала сзади и завистливо вздохнула. Эх, мне бы так лечь… – Что здесь происходит? И вот уже перед ректором две пускающих слюну идиотки. Точнее, одна идиотка и один идиот. И на мне это все смотрелось, однозначно, симпатичнее. А еще загадочней, потому как девиц, всеми правдами и неправдами пытающихся пролезть в первый эшелон отбора, было много. А вот юноша со взором горящим – один. Точнее, два. Но только у второго, главного ректорского секретаря фон Бейба, он горел в мою сторону, и не потому что кое-кто распознал во мне прекрасную незнакомку. А потому что кое-кто был как раз уверен, что я мальчик. Вспомнила ректорского секретаря и снова вздохнула. А потом попыталась сосредоточиться на словах Алика, который меня грозно отчитывал. Или не меня? Он когда рядом, я совсем перестаю соображать. Ага, не меня. А тюлененка, пропускающего занятия. Ведь подходящего возраста благородных и магически сильных девственниц только в нашей Академии было пятьдесят шесть. И они пользовались этим, как могли. Гроздьями свисали возле его окон. Валились в обморок под ноги. Приходили на занятия чуть ли не в сорочках! Они ведь не знали, что ключевое в связке ректор-студентка то, что она должна быть попаданкой. Но я не собиралась подсказывать. Самой надо. Преданно посмотрела на Альдорелло и тихонько пнула тюленя. Та поняла правильно и поползла в сторону. Все, шанс профукала. Ректор пригладил свою роскошную гриву, сияющую на пробивающемся сквозь узкие окна галереи солнце, и я снова зависла. И едва не пропустила его фразу: – Все равно полегче стало. Сегодня хотя бы никто в ванной не прятался. А то представляешь, на прошлой неделе иду я к унитазу наперевес с… – он хохотнул, а я перебила, не желая представлять. – Так я слух пустил, что вам нравится быть охотником, а не дичью. И что вас заинтересует та, за кем придется побегать, а не кто сам в руки летит. – О. Это ты молодец, – он похлопал меня по плечу и довольно улыбнулся. Я тоже довольно улыбнулась. Плечо мыть не буду. – Может еще что придумаешь? – с тоской спросил мой будущий муж, вспоминая, видимо, гору резюме, которые еще предстояло перечитать, и очередь из собеседований, которые надо было провести. Зря он это спросил. Точнее, не зря. Мы с Фениксом и Еди уже все придумали, но я не знала, как это преподнести. А тут сам напросился. Моя довольная улыбка превратилась в оскал. Му-ха-ха. – А как вы смотрите на то, что я сам проведу предварительные собеседования? Отсею, так сказать, самый брак для брака? Глаза ректора загорелись восхищением: – Меня послал к тебе сам Десятиединый! Гениальная идея! Но ты справишься? – Может, если вы дадите мне в помощь магических животных… Говорят, у них хорошо развита интуиция… – Не уверен, что они согласятся… – Предоставьте это мне. – Тогда договорились. Я в тебя верю. Ты здесь всего два дня – а как уже все изменилось! Он удалился в сторону своего крыла. А я потерла лапки. Как вовремя подвернулась эта брюнетка! Мой план был прост. Пункт первый. Стать незаменимой. Пункт второй. Убрать из отбора тех, кто может действительно понравится Алику. Пункт третий. Засиять бриллиантом среди оставшихся. Понятно, что последний пункт был самым простым – я и так сияла, но моих друзей смущало, что я теперь как бы не девочка. Я лишь отмахивалась – буду решать проблемы по мере их появления. – Слезай уже, – буркнула в сторону. И А-аа, притворявшийся лепниной на потолке, шмякнулся вниз, вызвав небольшое землетрясение. Зачем он следил а мной, не знаю, что-то там было сказано про дур, которые не боятся последствий. – Получилось. – прозвучало вопросительно. Фу. – А то. Пойду у коменданта выбью актовый зал. И графин с водой. И стол под скатертью, – я мучительно пыталась вспомнить, как проходят собеседования. – А! И лампу в лицо. Так что можешь всем сообщить, что завтра начнем заседать в комиссии. – Коми…что? – Не важно. Насвистывая, отправилась в ректорскую приемную, только на минутку остановившись полюбоваться своим отражением в зеркале. Или на две. Короткие черные волосы с длинной челкой, зачесанной на манер мальчиков из японского аниме мне безумно шли. Как и бархатный костюмчик. Пришлось, конечно, немного увеличить размер, чтобы не блистать своими формами, но и как мальчик я получилась весьма симпатичной. А уж как секретарь – просто гениальным. Ведь и правда прошло всего два дня, как я появилась в приемной. Мое появление, правда, смазало то, что я засмотрелась на ректора, запнулась на пороге кабинета и растянулась, неудачно ударив коленки и повалив фарфоровую напольную вазу, но зато было шумно и весело. Алик сразу оторвался от бумаг. И рассмеялся. И даже не смотрел на мои документы – все улыбался. И заявил, что наконец-то кто-то эту вазу разбил – ему её подарила тетушка и ревностно присматривала, что та на месте. Все таки он был ужасно милый. Правда Еди в тот же вечер на это пояснил, что тетушка фон Полюбин та еще ведьма, в прямом смысле слова, и за подобное разрушительство может и проклясть. Но я посмотрела несчастными глазками и под всеобщий восторженный визг зверья заполучила аж три единорожьих волосинки. Отданные добровольно и заплетенные в косичку они были единственной защитой от любых магических проклятий. Так что у меня на руке появился новый браслетик. И полная уверенность в безнаказанности. *** – Анж, ты совсем бледный. Эти бабы кого угодно достанут, да? – первый и бессменный секретарь ректора Филипп фон Бейб смотрел на меня с умилением и неким превосходством. Дело понятное. Раньше он был единственным, кто отличался хрупким телосложением и определенной миловидностью, а теперь появилась я и оказалась даже ниже ростом и хрупче, и ему, наконец, нашлось над кем взять опеку. Я, правда, искренне и не всегда умело сопротивлялась. Уж если кто и мог раскрыть мою задумку, так это Фил. Потому мелькнувшая где-то на краю сознания мысль, что я вполне могу повернуть фокус его внимания в нужную сторону, доказав, что в мальчиков ему влюбляться не обязательно, не нашла должного отзыва в организме, и я решительно отвергла альтруистические позывы. Кивнула и с благодарностью приняла кружку чая. Завтрак был давно и неправдой, а я теряла здесь столько нервных клеток, что разожраться мне не грозило. – Как думаешь, это все? Выделенный мне стол был погребен под резюме. Они же лежали на полу вокруг, под столом, на стульях или даже были прислонены к стене. Многие потенциальные невесты однозначно решили, что простая бумажка с кратким перечислением достоинств им не по чину и прислали целые ватманы с историей происхождения их семьи от начала веков до наших дней. Написали портреты ректора – хорошо хоть только красками. Испекли собственноручно шедевры кулинарного зодчества – правда те за время пересылки несколько протухли. Направили нам вышивки, пухлые девичьи дневники, свитки со стихами, в которых отчаянно рифмовалась любовь, морковь и кровь. И это были только те, кого уже проверили летописцы и архиваторы на предмет причастности к благородным! В общем, я чувствовала себя Якубовичем, разгребая и регистрируя эти воззвания старых дев, и подумывала потребовать отдельную комнату, чтобы хранить там особые реликвии. Слава Богу хоть регистрация заканчивалась сегодня в полдень. То есть через пять минут. И я могла точно сказать, что невест будет четыреста двенадцать и… Стук в окно прервал мои размышления. Мы с Филом удивленно переглянулись и поспешили открыть массивный переплет. И тут же в приемную впорхнули… хотя уместнее было бы сказать втащились, сгибаясь под тяжестью огромного рулона, не меньше пятнадцати магических почтовых голубей. Несколько таки не выдержали напряжения, и его результат украсил мозаичный пол. – Б…ть, – скривилась я. – Она и есть, – прокаркал главный голубь. Махнул крылом команду и ноша рухнула на пол. – В смысле вы нам притащили претендентку? – задумчиво я посмотрела на «подарочек», имеющий форму человеческого трупа и пахнущий примерно так же. То ли потому, что долго тащили, то ли потому, что натужно им было давно. – Ковер, – недобро усмехнулся голубь и словно истребитель вылетел в окно. Я вздохнула и записала в журнал: «Четыреста тринадцать». И принялась разворачивать былую роскошь, надеясь найти там данные отправительницы. – Меня сейчас стошнит, – сказал Филлип, рассматривая результат моих разворачиваний.

Конец ознакомительного фрагмента.