Шрифт:
Мне показалось, или начали звать стражу?
Ничего не понимая, пугаясь каждого резкого движения и прикрывая голову, я бросилась прочь, расталкивая людей, которые орали мне вслед гадости похлеще родственников, петляя в переулках между косыми домами, поминутно задевая то горшки, то какие-то вывешенные тряпки и оставляя за собой полный хаос и разрушения.
Наконец, я влетела в совершенно темную подворотню между двумя домами повыше и забилась в узкую щель дрожа и тряся головой.
Забилась и разрыдалась.
Мне совсем не нравился этот сон!
А больше всего мне не нравилось, что это, похоже, не сон!
Потому что хоть я и понимала людей, говорили они не на русском. Хоть и было все слишком странно – но боль была совершенно реальная, а тычки оставили на моей коже синяки.
А главное, мое свадебное платье! Еще с утра роскошное и сверкающее, оно было порвано, покрыто темными пятнами и комьями грязи и совершенно не похоже на наряд принцессы. И воняло.
И это окончательно убедило меня, что я попала…
Во всех смыслах этого слова!
Сдавленные рыдания превратились в рыдания во все горло, а потом и вовсе в истерику. Да такую, что не прекратилась бы никогда, я бы затопила бы весь этот город своими слезами… но сверху внезапно зашипели, а мне за шиворот вылилась ледяная вода.
Я зажала себе рот рукой, судорожно всхлипывая, вытерла глаза, размазывая остатки былой роскоши, а потом прошептала, осознавая, кто именно запустил всю эту длинную цепочку, приведшую меня в это жуткое место и в это время:
– Ну, Женя, погоди!
Глава 4, в которой мне дают срок и работу
Мне повезло.
Я прочитала много книг про попаданок. И точно знала, что попаданки на вес золота во всех возможных мирах. Нам дают одежды, надежды и принцев, потом мы спасаем мир, чуть не умираем, но в итоге все заканчивается хорошо.
Умирать, даже чуть-чуть, не хотелось, но я храбро приняла свою участь.
Выползла из подворотни и отправилась искать местного градоначальника. Понятно, что я должна была попасть во дворец – ну или замок – и наверное именно в тот, что виднелся далеко-далеко.
Хм, уже не виднелся – туман и тучи скрыли.
Но в портале что-то сбилось – а может это слой колдун наколдунил – вот и вышло, что никто о моем появлении не знает.
А еще лучше – знает. Знак у них был! Но не может найти. Блондинку такую лет двадцати.
Я предвкушала, как мне обрадуются. Обнимут, отмоют, накормят…
Кстати, про накормят. В животе заурчало. Да и пить хотелось. Пить даже больше, чем есть. Вот бы водички сейчас чистой…
Сверху зарокотало и в несколько секунд на меня обрушился ливень.
Я остановилась как вкопанная. Значит, я маг! Мне подвластны стихии! Счастливо закружилась под дождем, ловя языком капли и смывая грязь с лица, открытых частей тела и немножко с платья. А потом сказала:
– Останавливайся!
Дождь не остановился. Попробовала уговорить, но поняла, что магический резерв у меня, видимо, истощился и надо будет подождать.
Людей на улицах стало меньше, и я целенаправленно шла к поставленной цели. Судя по всему, этот даже не столица, все какое-то мелкое слишком – портал совсем сильно сбился. Ну город и город, средневековый. А значит в нем должна быть центральная площадь. А на ней – ратуша. И все основные дороги туда ведут.
Спустя какой-то время я и правда вышла на площадь. И дождь прекратился. Осмотрелась и решительно направилась к самому большому и дорогому особняку. Возле которого стояли чудесные бородатые мужики с тесаками и таких суконных костюмчиках с кожаными ремешками. Да не просто стояли, а оглядывались.
Меня искали, наверное.
– А я сама пришла! – заявила ближайшему мужику.
Тот замер и широко открыл глаза. Еще бы, удивительно встретить в этом захолустье настоящую попаданку.
– Можете проводить к мэру, – кивнула милостиво. – Я ему все объясню.
– К какому мо-мэру?
Ой, точно, у них по-другому, наверное, называется.
– Начальнику? Говорящей… то есть городской голове? Городничему?
На последнем слове лицо бородатого мужика просветлело:
– Городищевому?
– Ну да, – энергично кивнула. – Он, наверняка, будет мне рад.
Мужики переглянулись и…
Заржали.
Не поверили, что ли? Я нахмурилась и все им объяснила. И про иные миры, и про мою миссию, и про то, что прощу их, недалеких, если они немедленно все-таки выполнят свою функцию.