— А чем надо? — не выдержал я.

Понятно, что упрёки текут рекой в мою сторону. Это я же у нас первый маршал.

— На соцветие она лететь хочет, — хмуро выразил своё мнение Грай.

— Да, — перевела Тола взгляд на меня. — Дикий вон и тот понимает.

— Войны так не ведутся, — подключился к дискуссии Фалко. — Саша всё делает правильно. Нужно сначала заручиться поддержкой армии, перетянуть на свою сторону знати побольше, укрепиться на ярусах, хотя бы только на третьем…

— Может, обычные войны так не ведут, но у нас тут обычного ноль, — перебила Джи Краса. — С нашей силой. С твоим демонским даром, — ткнула она пальцем мне в грудь. — С Бигмаком и летающей дрянью, на которую можно загрузить две сотни силаров…

— С твоим огнём, с моим даром, с Бигмаком, — не стал дослушивать я. — С мощью Чечи, которого, в принципе, можно снова попробовать сбросить на стену. Увы, но со всем этим нам всё равно наваляют. Я уже думал об этом сто раз. Дворец слишком велик. И там слишком много силаров. Высокоранговых. Понравилось в вихрях трястись? Это ты ещё под пятёрку-воздушника не попадала. Не потянем. Туда только с армией.

— Или же в одиночку.

Все взгляды немедленно переместились на Чечу, открывшего рот чуть ли не впервые за сегодняшний день. Причём, без спросу открывшего. А ведь народ уже почти привык считать его немой мебелью.

— На себя намекаешь? А что, интересно.

Глаза Червя загорелись огнём любопытства.

— Как со мной что ли хочешь? — подозрительно покосился я на своего телохранителя.

— Ага, — коротко кивнул тот.

— Сдурел, Саня! Не смей!

Похоже, Тола уже сама пожалела, что затеяла этот разговор.

«Вероятность успеха двадцать восемь процентов».

Не такие уж и низкие шансы. Зерно разума в его предложении есть. Но блин!

— Где гарантии, что ты не свалишь, как только снова станешь пятёркой?

Бля! Кто тянет меня за язык. Сейчас он меня уговорит. Знаю, точно уговорит. Ведь я хочу уговориться. Столько сразу проблем с моих плеч, если выгорит. Чеча был в кабинете Дрейкуса. Он может запрыгнуть туда среди ночи, затаиться, спрятаться где-нибудь…

— Клятву мамой ты, конечно, не примешь.

— Не приму. Не знаком с твоей мамой. Даже не знаю, есть ли она у тебя.

— Не детдомовский, — хмыкнул Чеча. — Мамка есть. Пахан тоже. Сидит правда. Сам гарантии придумывай, Саня. Я тебе ещё в прошлый раз всё сказал.

«Девяносто один процент», — снова влез Трах.

«Ты же только что двадцать восемь давал.»

«Девяносто один, что не врёт. Двадцать восемь на успех операции.»

Получается, я больше рискую потерять цепного пса, чем обзавестись волком. Переводить Чечу из пленников и почти соратников снова в противники очень не хочется. Этот враг слишком крут. После засады на чердаке и последовавших за ней событий, я уже не смогу спать спокойно, зная, что убийца, способный прикончить тебя или кого-то из дорогих тебе людей в один миг, тупо выскочив из ниоткуда, на свободе и вынашивает план мести.

— Я подумаю.

— Ты уже с Майком подумал, — зло прошипела Тола. — Сам туда лучше запрыгивай, на соцветие. Если лететь вместе с нами не хочешь. Пожиратель ты или кто?

Не, ну вообще всякий страх потеряла!

— Хочешь назвать меня трусом?!

— Что значит хочу? Называю.

Вот же коза! Умудрилась меня разозлить. Да я ей…

— Тогда я назову тебя дурой.

Еле сдержался, чтобы не проорать ей в лицо. Но произнесённое спокойно бьёт только больнее.

— Тише, тише, друзья! — решил выступить миротворцем вскочивший на ноги Червь. — Грайка, чего молчишь? Скажи им!

— Смелость в решениях иногда в разы выше, чем в действиях, — тоном тибетского монаха-мыслителя изрёк Грай.

— От дурака слышу, — тем временем прошипела Тола, которую Ферц благоразумно успел приобнять, не давая сестре вскочить с лавки.

В этот момент повозку качнуло на очередном стыке, и Кракл, не удержавшись на ногах, полетел за борт. Не задумываясь, я на рефлексах врубил телепорт и прыгнул на дорогу, успев подхватить Червя, прежде, чем тот шандарахнулся о камень башкой.

— Спасибо! — выдохнул менталист.

А ведь «спасибо» нужно говорить мне ему. Случившееся заменило ведро холодной воды. Вся злость из меня мигом вылетела. Когда, забравшись обратно в повозку, я снова уселся на лавку, прибить обнаглевшую Толу мне уже не хотелось. Как, впрочем, и извиняться за «дуру».

— Ещё раз назовёшь меня трусом, отправлю догонять Вольных, — небрежно махнул я на ствол. — Трус не стал бы доверять Чече, а я вот доверюсь. Заодно и проверим, можно ли меня называть глупцом.

— Доверчивым глупцом, — сквозь зубы поправила Тола и демонстративно отвернулась.