— Рай?

До меня донесся голос Мэгги, такой мягкий и робкий, она с легкостью сняла мое напряжение. Я чувствовал себя ужасно от того, что пригласил ее сюда и впутал в семейную драму.

— Привет.

Я ожидал, что она подойдет и встанет рядом, поэтому, когда она обернула руки вокруг меня, чтобы обнять, а ее грудь оказалась прижатой к моей спине, мне было трудно сдержаться, и я удивленно встряхнулся. Продолжительное время мы стояли так, пока я тихо не признал:

— Сейчас я не самая хорошая компания, Мэггс.

Она прижалась губами к моей спине и, клянусь, я мог почувствовать, как ее поцелуй дошел до самого моего сердца, и прошептала:

— Рай, ты потрясающий. Никогда не забывай этого.

Я покачал головой и кратко и насмешливо фыркнул.

— Мой отец будет первым, кто не согласится с этим.

— Пошел он. — Она окатила своим теплым дыханием мою голую кожу, когда пробормотала ответ.

Я поднял руку и накрыл ее руку, вокруг моей груди, тень улыбки появилась на губах:

— Спасибо, Мэггс.

Какое-то время мы стояли в тишине, пока я не заметил, как мелкая дрожь била Мэгги от холодного бриза, поднявшегося с озера. Развернувшись, я обхватил ее, попутно схватив одеяло, находившееся в дверях лодочного сарая, и вернулся к стулу, усаживая ее себе на колени. Как только она свернулась клубком на коленях, положив голову мне на грудь, я накрыл ее одеялом.

Одну руку она положила мне на грудь, и мы сидели и слушали тишину. Не знаю, как долго мы так сидели, прежде чем я понял, что с Мэгги в моих руках всё напряжение и стресс ослабевают. Ее присутствие как успокаивающий бальзам для всего, что ранее мой отец навлек на меня своим словом. Причина моего успокоения, причина унявшейся боли, вероятно, из-за того, что самый важный человек в моей жизни находился в моих объятиях.

Я пробежался по одеялу вдоль ее спины и наклонил голову, чтобы оставить поцелуй на макушке. Мои губы всё еще были прижаты к ее мягким волосам, а глаза закрыты:

— Я люблю тебя, Мэггс.

Мой голос стих и особенно в этот момент значение этих слов гораздо больше, чем она могла бы себе представить.

— Я тоже люблю тебя, Рай. — Ее тихие слова окатили меня, и уже не в первый раз я желал отдать всё, лишь бы они были правдой. Лишь бы она чувствовала также.

Лишь бы она любила меня так же, как я ее.

Вернувшись к дому, Мэгги вложила свою руку в мою, когда мы поднимались по ступеням, тихонько зашли в дом и закрыли за собой дверь. Мы поднялись по лестнице и направились к нашим спальням, у ее двери я остановился и разжал руки.

— Спасибо, Мэггс. За сегодня. — Мои пальцы дергаются, я пытаюсь не поддаться желанию притянуть ее к себе и обнять, потому что не уверен, что смогу отпустить.

Я чертовски уверен, что никогда не захочу.

— Доброй ночи. — Повернувшись, я пересек в несколько шагов холл и оказался у комнаты, когда она нежно пробормотала:

— Доброй ночи, Рай.

Тихо закрыв дверь, я прошмыгнул в постель и лег на спину, а руки положил под голову и желал, чтобы дверь в мою спальню распахнулась. Желала, чтобы мне не пришлось спать сегодня в одиночестве.

Я выругался ироничным тоном, а мои глаза закрылись. Рай — ты взрослый мужчина. У тебя был дерьмовый день. Но это не значит, что ты не в состоянии заснуть без своего «безопасного щита». Ради бога, будь мужиком.

Глубоко вздохнув, я молча напомнил себе, что не должен быть таким жалким.

Мои глаза распахнулись, когда я услышал звук поворота дверной ручки, и уставился на медленно открывающуюся дверь.

— Рай? — робкий тон Мэгги вызволил меня из оцепенения. Потому что, черт подери, это почти чудо, что она магическим образом показалась тогда, когда я желал этого.

Она стоит у открытой двери, заглядывая, и даже в потемках я могу определить ее неуверенность на лице.

Безмолвно я откинул покрывала и отодвинулся, чтобы освободить ей место. Дверь закрылась с тихим щелчком и через мгновение она сделала два быстрых шага и с отскоком плюхнулась на матрас.

Я тихонько посмеялся и притянул ее к себе, глядя на ее улыбающееся лицо, и смахнул несколько прядей волос со лба.

— Впечатляющее. Но всё же форму еще стоит доработать.

Она надула губы, драматизируя:

— Я думала, что заслужила, по крайней мере, восемь целых и девять десятых, приятель.

— Нет. Определенно пять целых и четыре десятых.

Ее ладонь взлетела, чтобы игриво стукнуть меня. Упав на спину, я потащил ее за собой, мы оба улыбались друг другу. Ее волосы свободно рассыпались по лицу, а кончики щекотали мои плечи.