Стас недоверчиво округлил глаза. Он думал, я не осмелюсь. Постесняюсь того, что на видео мне задирают юбку, что я чуть не стала жертвой, что меня осудят -как часто бывает в нашем обществе. Но я была готова. Да, как бы странно это не звучало: я волновалась о мнении моих соседей, я терпела его нападки и двусмысленные фразы, но когда дело дошло до откровенной попытки изнасилования -я готова была даже к суду.

Но чем дольше я оставалась в этом зале, тем сильнее меня начинала бить дрожь от пережитого. Сейчас надо было скорее уйти. Я кинула взгляд на Рому, и он понял меня без слов. Подхватил под локоть, помог покинуть клуб -ноги отказывались слушаться -и усадил в машину.

– Тебе надо обработать раны, -начал он каким-то не своим голосом, но я лишь отчаянно замотала головой. Посмотрела на сбитые костяшки его правой руки, лежавшей на руле, и прошептала сдавлено: -То место на мысе... отвези меня туда. Пожалуйста.

Рома спорить не стал. Не говоря ни слова, всё еще нервно сжимая челюсти, доставил меня прямо к скалистому берегу, под которым тихо шумел прибой. Но, когда отстегнулся, я снова попросила:

– Останься здесь.

Кое-как вывалилась из машины, невидящим взглядом уставилась на далекую линию горизонта, набрала в лёгкие побольше воздуха -и заорала. Не думая о том, как это воспримет Рома, не надеясь на то, что мне помогут слёзы, не заботясь о том, что меня услышит случайные прохожие, я через крик вымещала всю свою боль, пока не осипла. Пока совершенно не лишилась сил и не рухнула на колени в жесткую траву, тяжело прислонившись к пыльному бамперу. И сама не заметила, как Рома очутился рядом, обнял и прижал меня к себе. И мы сидели так долго, очень долго, несмотря на быстро разгоравшееся летнее утро, обдававшее землю волнами зноя.

А потом он ушел к машине и вернулся с бутылкой воды и аптечкой. Не упрашивая меня даже подняться, аккуратно снял испачканные чулки, промыл порезанные ладони и колени, а позже я совершенно равнодушно наблюдала за тем, как он замазывает их йодом, делая еще более заметными.

– Ты напугал меня, -хрипло пробормотала я.
– Думала, убьешь.

Рома не сразу ответил.

– Я действительно хотел. Впервые в жизни хотел кого-то убить.

– Он того не стоит.

– Ты ведь теперь уволишься?

Я не желала это обсуждать. Боялась, что Рома не поймет и начнет настаивать, а я не принимала подобного выражения заботы и «мужественности», битья кулаком по столу и регулирования чужой жизни. В своё время отца хватило.

– Можно?
– я протянула руку и одним залпом осушила поданную Ромой бутылку воды.
– Мне надо принять душ. И я безумно голодна. Опустошена. Отвратительное получится свидание.

Рома ласково погладил меня по колену, стараясь не задеть царапины -и я невольно прикрыла глаза. Его касания ощущались совсем иначе... естественные, успокаивающие. Там, где лапал Стас, до сих пор пекло кожу.

– Отвезти тебя домой?
– мягко спросил Рома, и я подняла на него взгляд. Дома я сорвусь. Останусь одна, буду по кругу прокручивать произошедшее, винить и жалеть себя. Запутаюсь и зароюсь вместо того, чтобы пережить и отпустить произошедшее -будем честны, не такое уж неожиданное для меня. Моё слишком мягкое поведение, боязнь конфликта и увольнения заставили Стаса думать, что всё ему сойдет с рук.

– Нет.

Он понял. Выудил из кармана мобильник, открыл сайт доставки.

– Чего ты хочешь?

Сглотнув -потому что сейчас он примет меня за сумасшедшую -я прижалась лбом к его лбу.

– Хочу, чтоб ты стер чужие прикосновения.

В глубине Роминых глаз летним прибоем всколыхнулась теплота. Он коротко поцеловал меня в губы, поднялся на ноги и протянул руку.

– Поехали ко мне.

Говорят, хороший мужчина определяется по потолку его спальни -если ты потолок рассмотрела и запомнила, значит мужчина так себе. В тот день я впервые была у Ромы дома (как и следовало ожидать, на съемной квартире), но мало чему уделила внимание. Мне нужен был только мой мужчина, его нежность и страсть, его абсолютная близость, тепло его объятий, способных как успокоить, так и взбудоражить. Я смотрела лишь на него, ловила каждое прикосновение и не думала больше ни о чём. Я не забыла, но отпустила поступок Стаса, потому что Рома выжег его собой, дал ощущение безопасности и защищенности, правильного мужчины рядом.

Я позвонила Кире, призвала её быть осторожней, избегать Стаса, если встретит, а по возможности и вовсе сегодня отсидеться дома. Обещала объяснить позже и вернуться к ужину. И мы провели с Ромой вдвоем целый день: наполненные сладкой, приятной усталостью, выспались в обнимку, затем переместились на кухню, где Рома сварил нам кофе и приготовил поздний холостяцкий завтрак. Но я сидела в его рубашке, еще хранившей аромат его тела и туалетной воды, ела пожаренную им яичницу и ощущала себя самой счастливой на свете. Несмотря ни на что.

– И всё-таки, отличное свидание вышло, -мурлыкнула я, и тут в дверь позвонили.

Я вздрогнула и глянула на Рому, который, судя по его виду, гостей не ждал.

– Секунду, я сейчас.
– Он поднялся с места и направился в коридор, а я пересела так, чтобы меня ненароком не увидели.

Рома тем временем отворил дверь, и в коридоре послышался молодой мужской голос.

– Привет! Можно я возьму твою машину до завтра? Очень надо.

Зазвенели ключи, Рома протянул неизвестному брелок, а мне стало интересно, кто так запросто мог заявиться. Осторожно, пытаясь остаться незамеченной, я выглянула из-за угла и в отражении зеркала рассмотрела высокого статного парня. На вид ему было чуть больше двадцати. Так вот он какой, его сын.