Толчок в спину, и меня отбрасывает от двери вперед. Рано расслабилась.

– Мам, я же попросила…

– Твоя мама любезно мне все передала, - слышу знакомый голос.

О, нет…

В комнату заходит Адриан и запирает за собой дверь. Хочу выглядеть уверенно, но ноги сами отступают в противоположный от него угол.

– Гостеприимство из тебя прямо прет… - движется на меня, оглядывая пространство.

– А я гостей не ждала, - встаю в позу.
– Зачем пришел?

– За тобой. Сбежала, ничего не сказав… Думала, не найду?

– Давай, не угрожай. Обратно не вернусь, так что поиски прошли даром.

Я дерзю, насколько хватает духу. Адриана мало задевает это. Он приближается максимально близко ко мне, загоняя в угол. Спиной чувствую дверь шкафа-купе, а еще, как неспокойно затрепыхалось мое сердце, когда так смотрит на меня. С прищуром, насквозь, вычитывая каждую эмоцию в глазах.

– Не пойдешь на своих двух, я понесу на руках. Выбора у тебя нет, моя хорошая.

– Я не твоя. И не хорошая, а очень злая!

– Если не моя, то чья еще, м? – шепчет губами, склоняясь к моим.

– Принадлежу самой себе.

Отворачиваю голову в сторону, чтобы разорвать обволакивающий гипноз его проницательных глаз.

Адриан уверенным движением хватает меня за подбородок, возвращая голову в исходное положение.

– Нет, не ясно, - твердо чеканит и бросает взгляд на живот.
– Как минимум, потому что в тебе растет мой ребенок.

– Я напомню…Ты отказался от него!

– Я не отказывался! Я лишь сказал, что был не готов.

– А сейчас готов, да? Всю ночь готовился? – эмоции захлестывают.

– Ну хватит, - обхватывает мои плечи, сжимает их, чтобы сбить упрек в выражении лица. – Прости. Мне не стоило уходить вчера. Просто не знал, что мне делать с кавардаком, творящемся в голове. Не хотел его выносить на тебя, мне надо было переварить и осмыслить все.

– Осмыслил?

– Да.

– Поздравляю, -усмехаюсь.
– Я тоже всю ночь осмысляла. И знаешь, к чему пришла? Без тебя мне будет лучше, Адриан. Спокойнее. Как раз то, что мне нужно.

– Выбрала спокойствие, значит… - недовольно сжимает челюсть он.
– По факту сама сбежала от проблемы. А то, что что я жить без тебя не могу, тебя не колышет?

– Не колышет, - сглатываю я, опускаю глаза.

– Хочешь оставить ребенка без отца? – призывает к совести. И я понимаю, что пора рассказать правду.

– Этого не случится.

– Не понял? – осекается он.

– Никакого ребенка нет, - руки ложатся на живот.

Адриан опускает глаза на плоский живот и потом она вопрошающе впиваются в меня.

– Что происходит, Стеша? В смысле нет ребенка?

– Я не беременна. Так что ни к чему твои стенания… Решила проверить тебя, вот и все.

Он отстраняется от меня и встряхивает головой.

– Проверить? Так ты сейчас оправдываешь свою наглую ложь?

– Я не оправдываю! Я соврала, потому что была не уверенна, и как стало ясно, не зря!

– Не уверенна в чем?

– В тебе. В себе. В нас. В том, нужна ли я тебе по-настоящему, не испугаешься ли ты ответственности, когда прижмет? Не скинешь ли груз, если станет давить через чур на твои плечи? Могу ли я положиться на тебя, как на мужчину?

Ну вот, эмоции опять взяли вверх. Я же все решила для себя, закрыла тему. А он пришел и расковырял больное. Будит сердце, вытрясает душу – невозможно молчать или сдерживаться. Мне хочется спрятаться, чтобы не видел меня такой уязвленной и в растрепанных чувствах, но некуда.

Он напротив и впитывает каждое слово и эмоцию, как губка.

– Я стою здесь, перед тобой, Стеша, - выступает со своей правдой.
– Хочу, чтобы была моей, с ребенком или без. Какие ответы и доказательства тебе еще нужны? Я никогда бы не посмел бросить тебя с ребенком. Потому что вы мои, родные, и никому вас не отдам… Я не обещаю, что из меня получится идеальный отец или муж, даже скажу, что такого не будет, но я буду стараться, Стеша. Становиться лучше каждый божий день ради тебя и ребенка.

– Нет никакого ребенка, - напоминаю я, желая остудить огонь в его глазах. Но для него это ничего не значащая капля.

– И очень жаль… Я бы хотел. И он когда-нибудь обязательно будет, - уверяет Адриан.
– Я хочу от тебя детей, слышишь? Как минимум двоих, но чем больше, тем лучше.

Он берет мои ладони, сложенные в лодочку, и целует. Согревает теплом губ. Я начинаю оттаивать.

– Если бы ты мне сказал все это вчера… - роняю тихо.

– За день успела перелюбить?