— Я никогда… — Замолчала, сглотнула, а затем сделала самое замечательное, что Роман когда-либо видел. Улыбнулась. — Я никогда в жизни не видела ничего прекраснее, — прошептала она, снова взглянув на него.

Роман выдохнул, осознав, что задержал дыхание с тех пор, как они материализовались в пещере.

— Ты даже не представляешь, как я рад это слышать.

Эви с детской непосредственностью и очарованием смотрела на него снизу вверх.

— Потому что я никогда и ни с кем этим не делился, — ответил вампир. — Ты первая.

Эви развернулась на месте, явно ошеломленная увиденным. А потом снова покачала головой.

— Первая?

— За тысячи лет своего существования, Эвелин, я никогда не испытывал к женщине того, что сейчас испытываю к тебе. Именно поэтому ты здесь.

Глава 10

Эви обхватила руками дымящуюся чашку, наблюдая, как от горячего чая поднимается пар. В небольшом камине весело потрескивало пламя. Воздух здесь оказался таким же чистым, как и снаружи пещеры, но вдобавок вокруг витал аромат корицы, гвоздики и свежеиспеченного хлеба.

Она ощущала спокойствие.

Бессмысленное спокойствие. Эви осознавала, что должна была истерически рыдать или, возможно, выть, словно гиена, сидя на земле и раскачиваясь вперед-назад. Она словно нырнула в кроличью нору. И пещера снаружи служила тому буквальным доказательством.

Но вопреки общепринятым психологическим законам, правда заключалась в том, что после того как Роман привел ее в пещеру и показал то, что на самом деле оказалось правдой… Сердцебиение Эви начало замедляться. Вздохнула легче. Мысли перестали кружиться.

Эви понятия не имела, как лучше описать, что чувствовала, словно какой-то недостающий кусочек пазла встал на место. И вот она сидит за небольшим полированным деревянным обеденным столиком, а Роман подает ей горячий чай, хрустящий тост с маслом.

Почти кайф. Словно после невероятно сильной и продолжительной боли вдруг подействовало обезболивающее, избавляя от страданий. И все тело обмякает от усталости, благодарности, наполненное умиротворением.

Именно это она и ощущала, даже несмотря на все, что он рассказал ей за последний час. Что видел ее во снах, что очень древняя и уважаемая ведьма предсказала ее существование, и что сама Эви… отличалась от других. Он не мог пояснить, чем именно, но она отличалась от других людей точно так же, как он отличался от всех остальных.

Эви сомневалась в этом. Роман Ди Энджело оказался долбаным вампиром. Насколько еще можно стать другим?

— Эви, — тихо позвал Роман. Всякий раз как он говорил, его невероятный голос доставлял ей почти физические сексуальное удовлетворение.

Она собралась с духом, слегка повернулась на деревянной скамейке и посмотрела на него снизу вверх. Господи, ошеломленно подумала Эви. Чем больше смотрела на мужчину, тем сильнее возбуждалась. Роман буквально оказался самым красивым мужчиной, которого она когда-либо видела. А этот взгляд. Смесь Майкла Фасбендера с Ричардом Армитиджем, помноженная на миллион. Он снял спортивную куртку и закатал рукава белой рубашки. Эффект оказался умопомрачительный.

— Могу я присоединиться к тебе? — спросил он. Эви замялась. То же самое он спрашивал там, в кафе… там, где на них напали охотники.

Охотники, подумала она, нахмурившись. Воспоминаний о выстрелах и разбитых окнах оказалось достаточно, чтобы временно отвлечь от невероятной красоты Романа.

Временно.

— Возможно, я и не читаю твоих мыслей, — пробормотал Роман, — но прожил очень долго. — Он улыбнулся чертовски сексуальной улыбкой, и Эви почти растаяла на скамейке. — Я все равно знаю, о чем ты думаешь. — Он сделал паузу, позволяя двусмысленности повиснуть в воздухе… не то чтобы это было необходимо. — Нам нужно многое обсудить, и не в последнюю очередь, то что касается охотников.

Эви сглотнула, хмыкнула и произнесла:

— Это твой дом. — Затем кивнула в сторону скамейки напротив ее собственной.

Роман присел на скамейку. Эви посмотрела на него поверх кружки, изо всех сил стараясь скрыть румянец. Это, конечно, не сработало, и попытка переварить нынешнюю ошеломляющую ситуацию, не рехнуться, а вести себя несколько спокойно с первым представителем нежити, которого она повстречала, вызвало у Эви приступ мигрени.

— У тебя болит голова.

Эви моргнула.

— Ты читаешь мои мысли.

Он рассмеялся, настолько чертовски восхитительно, что она едва не отставила кружку, чтобы насладиться им. Но каким-то образом ей все же удалось остаться абсолютно неподвижной.

— Обещаю что нет, — мягко настоял на своем Роман. — Я же сказала, что не могу. Это лишь одна из причин. Подтверждающая мои догадки. Ты другая, Эви. — Он молча уставился на стол, положил на него руки, небрежно переплетя пальцы. Наклонился вперед, от чего мышцы на его предплечьях вздулись, а у Эви пересохло в горле. Он был намного большее ее.