Тарелка перекочевала на стол, магнитом притягивая взгляд. Как же хочется есть! Тряхнув головой, я краем глаза отметила довольное и чуточку снисходительное выражение на лице механика. Думает, с голодухи при виде еды обо всём на свете забуду? Правильно думает.

Торопливо выбрав из разбросанных по кровати записей несколько законченных схем и обобщающую формулу, сунула их в руки Сэлу, а сама села за стол.

— Глянь, пока я буду есть. Это надо доработать и ввести в стаб, где капитан отдыхает. Только я не знаю, как именно это сделать. И ещё вон ту пачку возле подушки посмотри. Я почти закончила, осталось свести кое-что и перепроверить пару раз.

Собственно, на этом вводные закончились. Нет, я бы ещё много чего сказала, но говорить с набитым ртом чревато. Можно и поперхнуться.

Омлет оказался очень вкусным, несмотря на явный дефицит соли и перебор с перцем. Зато горьковато-терпкого сыра было тик в тик. Такими темпами Сэлиней через пару недель сможет конкурировать со мной на должности бортового повара. Интересно, а ему Мефисто тоже будет в любви признаваться и грозить браком в отместку за какие-нибудь блинчики?

Улыбаясь, облизала вилку, подняла голову и… порадовалась, что уже всё съела. Иначе непременно подавилась бы и сгинула во цвете лет.

— Что не так? — испуганно моргнула я.

— Всё.

Сэлиней подошёл, бросил стопку листочков чуть не в тарелку и опёрся на край стола, разглядывая меня пристально и мрачно.

Аж в жар бросило! Я нервно сглотнула.

— В чём дело? Ты не сможешь это перевести в программный код? Понимаю, схема сложная, но ведь ты…

— Очень сложная, — поправил гарн, выговаривая слова чуть ли не по буквам. — Я бы даже сказал, филигранно-громоздкая, как ни парадоксально это звучит.

— То есть… ничего не выйдет? — я от разочарования чуть не взвыла и едва не плача призналась: — Вот же пустота хортова. Думала, раз ты гений, то и…

Как так-то? Ведь и формулу вывела, и четыре раза пересчитала различными способами, приходя к единому результату, но…

— Мирта, я в состоянии перевести в программный код эту формулу. И ещё пару десятков, если нужда припрёт, — перебил Сэл, подаваясь вперёд через стол и нависая надо мной. — Не в этом дело.

— Правда? — я снизу вверх уставилась в каре-зелёные глаза, опушённые короткими густыми ресницами. — Что же ты мне голову тогда морочишь?

— Я морочу? — возмущённо прошипел он так, что у меня бородавочки дыбом встали. — Я?!

И всё бы ничего, но опять начал зудеть копчик, а почесать — никак. Я вообще шевельнуться лишний раз боялась, совершенно не понимая, что такое с гарном происходит. В упор смотрела в глаза, обычно такие весёлые и такие серьёзные сейчас.

— Сэл, я…

— Вот именно, ты! Кто ты, Мирта?

Он наклонился ещё, и почти касаясь моего лица, выдохнул:

— Маленькие девочки, даже самые талантливые, не создают на коленке конструкты уровня высшей профессуры! Это и для гения чересчур. Сколько тебе лет на самом деле? Кто ты?

У меня от облегчения всё внутри сначала замерло, сжалось, а после растеклось по венам приятным теплом. Выходит, и вправду получилось? Если уж гарн считает меня гением, то…

— Я помогу тебе в любом случае, — со вздохом отстраняясь, произнёс мужчина устало. — Но я хочу понимать, что и зачем буду делать.

Я немного отмерла и скептически приподняла ухо, глядя на механика с недоверием. О чём он? В каком смысле «помогу в любом случае»? Что имеет в виду? Покосилась на хвост. Тот уныло обвис и только едва заметно подрагивал. Знать бы ещё, что это значит.

— Сэл, тебя Нелька покусала? Что ты городишь? В каких таких грехах меня подозреваешь?

— Да уже и не важно. Неприятно осознавать, что тебя обвели вокруг пальца, но в то же время… По крайней мере понятно, почему ты вызываешь такие чувства. Так кто ты, Мирта?

— Какие ещё чувства? — хмуро уточнила, закипая.

— Те, которые адекватные мужчины по отношению к детям не испытывают. Кто ты, Мирта?

— Я не ребёнок!

— И хорошо.

Сэл смотрел выжидательно. Просто стоял, смотрел на меня и молчал. Долго. А я совсем растерялась. Нет, в общем и целом посыл был понятен, но я… растерялась. Почему-то бросило в жар, а мозги чуть ли не впервые в жизни отказались служить верой и правдой. Думать о только что сказанном, анализировать слова механика и его поведение не хотелось от слова «совсем». То ли поэтому, то ли ещё почему, но я сорвалась.

— Да тьфу на тебя! Мне двадцать два, я кшорти, только-только закончила школу. А формулу построила, потому что деваться некуда. Жить захочешь — не так раскорячишься! И насчёт гениальности ты глупости говоришь. При чём тут это? Просто я всю сознательную жизнь только и делала, что изучала ПАТН, космопсихологию и ещё пару-тройку смежных дисциплин. Интересно мне, понимаешь? Зато я при всём желании и самый простой галовизор починить не смогу, и в технике не разбираюсь, и вот в программировании тоже полный ноль. Еле-еле проходной бал в тестах набрала. Кстати, не только в программировании. Я ещё в двух десятках предметов «плаваю». Что теперь, удавиться?