Недобро прищурившись на местного Синего Бороду, я снова повернулась к чиновнику и, сладко улыбнувшись:

— Повторю еще раз, господин Кармел, девушка у меня работает, и здесь произошла ошибка. Отец Фреи наверняка забыл, что уже пообещал девушку в работницы мне и взял плату с этого «господина».

Сделав знак рукой Берте, я быстро взяла у нее кошелек и достала оттуда пятнадцать серебряных монет.

— Но я очень верю, что господин королевский исполнитель сможет разобраться в этой ситуации и расставить все по своим местам.

Не стесняясь, я сунула Кармелу монетки, и он, также не стесняясь, их пересчитал, под возмущенное «Эй!!!» верзилы-садиста.

— Кхм… — крякнул Свинка, пряча монеты в карман, — так оно и есть, госпожа Мира, но аргументов для Вашей версии маловато. Обратно же, бумаги поступили и зарегистрированы по всей строгости. Да и пострадавшие есть в этой истории.

(Ого, я уже госпожа!) Королевский исполнитель кивнул на своего спутника, что метался между желанием спуститься и схватить меня за шкирку и страхом перед неизвестным, красноглазым чудовищем, что обитало на нашей ферме.

— Ах, да, Господин Кармел, Вы проделали такой длинный путь. Наверняка устали. Тяжелый труд королевского исполнителя должен быть вознагражден, поэтому примите от меня скромную компенсацию за ваши потери.

Я снова улыбнулась на этот раз более неестественно и с болью в сердце полезла обратно в кошелёк. На этот раз жадной свинье перепало целых двадцать монет с расчетом, что эта сволочь сама уладит все проблемы с верзилой и отцом Фреи, а также оставит нас в покое. Слава Богу, Кармел довольно улыбнулся и вместе с деньгами спрятал кляузы на меня.

— Теперь я ясно вижу, что произошла ошибка, госпожа Мира, и никаких претензий к Вам нет. Пусть девушка остается у Вас и работает на здоровье. А Вам всего доброго!

— Всего доброго! — ответила я.

И после этих слов Хрюшка бодро почавкал по грязи к коляске и злобно сверкающему глазками вдовцу. А я с унынием наблюдала, как уходят мои тридцать пять серебряных монет и размышляла, что теперь-тоФрее точно не отвертеться от кружева.

В этот день меня обуревало какое-то особо радостное настроение. Я предвкушала предстоящую поездку в Фиармонт и последующие за этим барыши. Как раз сегодня заканчивался срок поставки нашего сыра графской кухне, и меня должен был ждать новый заказ и новый золотой. Нужно сказать, что у меня были на него огромнейшие планы.

Благодаря экономному и правильному расходованию денег, а также моим скромным способностям торговаться, нам удалось сберечь почти две сотни серебряных монет, и это, я вам скажу, было немало.

В общем и целом, жить будет на что, и я планировала нанять мужиков и починить нашу обветшалую крышу до того, как снег накроет все. Ведь ноябрь подходил к концу, и растягивать удовольствие было некогда. Но самое главное, мне построят настоящий нужник. Нормальный, деревенский, с окошечком в виде сердечка. Я уже даже нарисовала макет своей корявой рукой, но строители должны понять.

Кстати о стройке! Закрадывалась немного крамольная мысль начать строить новый дом. Каменный! Побогаче, поперспективнее, но для этого одной Ингеборги будет мало. Нужно двигаться дальше, развиваться и придумать, как расширить бизнес. Благодаря доброте Исы, у нас есть сейчас неплохой заработок, но это совсем не то, о чем я мечтала.

Сама хмыкнула собственным мыслям. Сначала думала, как бы не помереть от голода, а теперь вот вовсе владычицей морской заделалась. Молодец, Мирочка, в миру Лидия Ивановна, быстро ты к хорошему привыкла. А с другой стороны, так и надо. Нечего с нищетой, да с голотой мириться.

Но как бы там ни было, я знала, куда деньги пристроить, и теперь главной задачей было их заработать.

— Сначала в кондитерскую, а потом на базар, — еще раз напомнила Фрею маршрут, хотя мальчишка его и так хорошо знал.

Именно Фрею предстояло нанять работников для моих грандиозных планов. Ведь, как бы я ни была хороша, как бы ни торговалась или вела дела, но местные мужички с большей радостью будут разговаривать о делах с мальчишкой, чем с самой умной и толковой женщиной. Эти средневековые порядки немного подбешивали, но подобные «маленькие слабости» населения всегда можно было обратить против них. Я — баба дура и заплачу тебе меньше, чем полагалось. Ведь мы, бабы, так плохо считаем и все такое. Ума у нас не хватает. Угум!