Вовремя ухватив за кофту тетушку, что уже успела развернуться и попытаться сделать ноги, я подтащила ее поближе к сараю и приникла к одной из дырок глазом. Ничего не видно, одна кромешная темнота. Ладно, пойдем тогда по другому принципу.

— Ингеборга, радость моя, нам нужно поговорить! — громко завопила я, и Берта судорожно дернулась в моей хватке.

— Что ты творишь?! — зашипела старуха. — Она ж еще больше разозлится! Ингеборга терпеть не может панибратства.

Ух, какие мы нежные! Усмехнулась про себя и прислушалась. В сарае все было по-прежнему тихо. Хороший знак! Значит можно попробовать зайти к рогатой упрямице.

— Ингеборга, мы сейчас войдем, — сообщила я козе сквозь дырку, — не делай, пожалуйста, глупостей!

Берта замотала головой и попыталась мне что-то сказать, но я не собиралась простоять здесь вечность и поэтому потянулась к щеколде, слегка приоткрыла дверь. Чтобы тут же ее захлопнуть и, привалившись к ней спиной, трясущимися руками вернуть щеколду на прежнее место.

Дверь сотряслась от удара, а сарай заполонил рев разгневанного чудовища.

— Ты ведешь себя неразумно, Инга! — попыталась я воззвать к здравому смыслу неистового животного. — Нам все-равно придётся договариваться!

Ответом мне были рога. Рога, что пробили доску сарая рядом со мной и наполовину вылезли наружу в образовавшуюся дырку. Ох, ты ж, батюшки святы, наверное, пора заканчивать переговоры!

— Ладно! — быстро сказала я, отходя на более приличное расстояние. Берта вообще уже была на полпути к дому. — Поговорим с тобой в другой раз! Когда ты будешь поспокойнее!

И с этими словами я очень спокойно и смело… Рванула к дому, что есть сил. В общем: войска не бегут, они отступают и передислоцируются.

В доме меня уже поджидала Берта с упреками:

— Ну и зачем ты ее разозлила. Я ж говорила, что Ингеборга терпеть не может, когда к ней обращаются неуважительно!

— Знаешь, Берта, — задумчиво произнесла я, — по-моему, ты ее разбаловала. Скотину нужно держать в строгости.

— А ты сама попробуй "подержать" Ингеборгу в строгости. Даже просто подержать, — вспылила старуха, и тут я вынуждена была с ней согласиться. Чудовище было неуправляемым. Хотя…

— Кто ее кормит?

— Так я ношу каждый день сено.

— А где у нас сено? — уточнила у тетушки.

— Так там же, в сарае, — все еще не понимая, к чему я клоню, сообщила Берта.

— Хмм, отлично… С этого дня у нас Ингеборга на строгой диете. Ни воды, ни еды пока мы не получим молоко, — отрезала я, мстительно прищурив глаза.

— Да ты что!!! — охнула Берта, хватаясь за сердце. — А как же… А вдруг молоко сгорит?! А вдруг она умрет?!

Накинулась на меня с вопросами тетушка.

— Да какая разница? — задала я естественный вопрос. — Молока ты все-равно не видишь. А траты на козу что временем, что сеном уходят ого-го какие. В чем смысл ее держать?

Наверное, Берта никогда не задумывалась над этим, так как ее лицо изобразило глубочайшее удивление.

— Так что, либо она сотрудничает с нами, либо отбрасывает копыта, и мы пускаем ее на мясо. А там можно будет и сено кому загнать по хорошей цене. Все же толку будет больше, чем от одной вредной скотины.

Идея уморить любимицу мужа голодом старушке не понравилась, но все же она признала здравость моих размышлений.

— Но может все же попробуем договориться? — наконец сделала еще одну попытку Берта.

Я от всей щедрости души махнула в сторону двери.

— Можешь попробовать, но я с этой негодяйкой буду говорить только языком ультиматумов.

Кому ж быть в нашей семье плохим полицейским, как не мне, верной ученице Толика Магнитолы?

Берта ушла и вернулась уже через час с красными от слез глазами. На мой невысказанный вопрос она грустно покачала головой. Коза оказалась на диво упрямой. Ну что ж, сама виновата!

Остаток этого дня мы провели в тихих разговорах за столом, старательно обходя тему Ингеборги. Берта рассказывала мне о новом мире, а я слушала ее, стараясь ничего не упустить.

Это была некая странная смесь нашего средневековья с девятнадцатым веком. В смысле мода была, как в моих любимых старых фильмах, с этими вот пышными юбками, корсетами и прочей дребеденью, но только, к сожалению, исключительно для знати. Народ попроще сильно не заморачивался и одевался в простые и свободные одежды. Вот как мы с Бертой сейчас. Длинные платья из грубой, серой ткани со шнуровкой спереди. Но я сильно не возмущалась. Какое дело до красоты старой беззубой ведьме и беременной помеси утки с телепузиком? Правильно, никакого! Так что платья отлично выполняли свою функцию — были теплыми и сильно не марались. Это я заметила еще тогда, когда вытирала собой пол в сарае после того, как Ингеборга "гостеприимно" меня приняла у себя.