— Когда?

Мама так и не показала своего лица.

— Я вернулась, а меня уже ждали.

Снова подошла к ней и несмотря на сопротивление сжала иссушенную руку.

— Зачем ты сюда вернулась, мама?

— Не хотела чтобы ты видела мою смерть.

— Я не позволю тебе умереть, только не ты.

На миг рука сжалась и тут же ослабла. Испугалась до дрожи, но тут же услышала глубокий вздох, она просто уснула. Силы в ней осталось самая капля, которая еще держит ее на этом свете, и та постепенно истаивала, потому медлить нельзя было.

Поднялась, отряхнулась и теперь уже сил не жалея, ибо злость их значительно прибавила, тропу открыла, шагнула в нее и вышла у самых истоков. Там меня ждали-поджидали. Да только ждали то они прежнюю Василису, ту которая слабее котенка была, а сейчас сестры в сторону отошли со страхом глядя в глаза мои. На себя я посмотреть не могла, а потому уверовала в свою ужастность по выражению лиц их. Здесь собрались практически все ведьмы моего ковена, хозяйку свою охранять. Неправильно все это, ибо не должно у ведьм хозяйки быть, вольные мы.

Ермиония Варфоломеевна помолодевшая и похорошевшая на троне своем восседала, среди шипастых розовых кустов. Видя как ведьмы отступили так бой и не начав ее перекосило от злобы и гнева.

— Не кажется ли вам, неуважаемая, что вы нечто чужое себе забираете?

Почему у меня голос такой скрипучий и противный.

— Все по договору, девочка.

— Вы не имели права забирать силу, она неприкосновенна и каждая ведьма передает ее своему роду, получается вы обокрали весь наш род.

Ермиония дернулась вперед, кусты расступились пропуская хозяйку.

— Твоя мать приняла условия много лет назад, не тебе их менять.

— Ошибаетесь.

Она рассмеялась полностью уверенная в себе и в своих силах.

— Тебе со мной не тягаться.

Не говорить же ей, что тягаться я и не собиралась. Мне нужна была ее быстрая смерть, без жалости, и так чтобы дыхание последнее выпить и маме передать, в последнем дыхании ведьмы вся сила ее, а времени у меня мало.

Позвала мысленно матушку землю, которая всем живым управляла, моя сила земли намного сильнее чем сила природы верховной, а потому розовые кусты хоть и нехотя но подчинялись мне, откликнулись на зов земли. Страшный приказ отдан был, гибкие ветви ринулись на свою хозяйку обвивая тонкий стан и шипами вспарывая кожу. Ведьма закричала пытаясь вырваться, и только хуже себе делая. Медленно подошла, вглядываясь в затуманенные болью глаза. Я не слышала как вокруг роптали ведьмы но при этом не спешили помогать своей верховной. Они услышали то что я хотела донести до них. Верховная вероломно забирала чужую силу и жизнь, это то что даже под страхом смерти ведьма не сделает с подобной себе, особенно если вы в одном ковене. Законы выживания жестоки и написаны кровью, а потому и наказываться по всей строгости должны.

— Тебе даже тьма не помогает, настолько ты прогнила.

Притянула к себе лицо теряющей сознание ведьмы и коснулась ее губ своими, вбирая в себя вместе с последним дыханием часть силы, которая ей не принадлежала, часть жизни которую она украла. Ее же сила уйдет в землю, потому как детей у Ермионии не было, а я никому не дам принять в себя ее силу. Не заслужила она достойного посмертия, пусть перед своими хозяевами там оправдывается.

Стоило отпустить значительно постаревшую ведьму, как она бездыханным телом рухнула на землю. Опустилась на колени, коснулась теплой земли, которая пульсировала под руками.

— Забери тело себе.

Она послушно распахнула свои объятия, для нее мы все равны, все мы ее дети и из нее вышли.

За спиной царила напряженная тишина, не поворачиваясь к ковену поднялась на ноги и открыла себе тропу прямо к маминому дому. Времени слишком мало, счет идет на минуты.

Она все так же лежала на кровати укрывшись одеялом с головой, только запах тлена значительно усилился.

— Мамочка, я здесь. — рука, которую я схватила и попыталась согреть была ледяная, но искра жизни еще теплилась, где-то глубоко она держала ее из последних сил.

Повернула к себе посиневшее лицо, осторожно коснулась сухих губ передавая всю отобранную силу и жизнь, медленно, по капле она перетекала в изможденное тело. Я отдала все что забрала и теперь оставалось только ждать, восстановление будет не таким быстрым как хотелось бы.

Тихо позвала:

— Кузьмич.

Он обязательно услышит, с ростом моей силы и его собственная умножилась. А вот маминого домового видно не было, спрятался где-то, заслаб совсем. Ну ничего, мама окрепнет и домовой свою силу вернет.

— Чего звала?

Кузьмич с грозно насупленными бровями смотрел в мою сторону. В руках он держал большую деревянную ложку.

— Маму перенести надо ко мне, а я не могу, спешу.

Домовой еще сильнее нахмурился, подошел к кровати посмотрел на ведьму и подхватив ту вместе с одеялом причитая пошел на выход.

— Уже определилась бы, и дракона беспокойного на меня скинула, а он никак спать не хочет все время орет, пришлось связать пока слаб, теперь еще и мать. И что мне с нею делать?