Новые и новые «серпы» слетали с лезвия. Пауки не думали бежать. Один пёр на меня с распоротым брюхом, из которого вытекали потроха. Другой, зацепившись за потолок четырьмя оставшимися ножками из восьми, пытался подобраться ко мне сверху. Ему я отсёк голову, вторым ударом раскроил хитин на спине.

Встретил третьего…

Это казалось бесконечным. Пауков было всего трое, но они подыхали слишком медленно. И, похоже, вовсе не обладали инстинктом самосохранения.

В какой-то момент я заметил, что руки у меня не просто дрожат — ходуном ходят. И виной тут была отнюдь не напряжённая на запредельном уровне нервная система.

Я истощил свою «ману», как назвали это ребята. Слишком дохрена всего. Преодоление действия яда, драка с шатунами, драка с пауками, да ещё эта внезапно открывшаяся «магия».

Топор опустился в последний раз, и я замер, тяжело дыша. Дрожали уже даже колени. Если я до сих пор не упал, то лишь потому, что мне совершенно не хотелось валяться среди подрагивающих останков трёх пауков.

Трёх!

Мяуканье заставило меня резко повернуть голову.

Паук, которого я ослепил в самом начале, смотрел на меня… глазами. Они восстановились. Они были бледно-розовыми, а не кроваво-красными, как должны, и, должно быть, видели плохо, но — видели.

Он встал на задние лапы, поднявшись надо мной неотвратимой смертью. Я как в замедленной съёмке видел его жало, нацелившееся мне в живот…

И вдруг что-то сверкнуло ниже этого жала — я не успел разобрать, что. Задние лапки паука, на которые он встал, подломились, и паук с мяуканьем рухнул. Я заставил себя поднять топор ещё раз. И ещё. И ещё…

Прислонился спиной к стене и помутневшим взглядом нашёл причину своего неожиданного спасения.

Позади паука, тяжело дыша, стояла Алеф и держала двумя трясущимися руками кинжал.

Она пыталась что-то сказать. Её глаза то и дело норовили закатиться. Похоже, девчонка едва удерживала себя в сознании. Старалась не смотреть на результаты устроенной мною бойни.

— Идём, — прошептал я. — Отсюда…

По стенке я обогнул вяло перебирающую двумя ножками мёртвую тушу последнего паука. Протянул руку. Алеф в неё вцепилась. И тут же прижалась ко мне. Попыталась вскрикнуть, но воздуха не хватило, и она задохнулась, закашлялась.

Я поднял топор, уже не ощущая руки. Понимал, что удара нанести не смогу, смогу только уронить топор.

Но паук этого не знал.

Пятый паук. Тот, кого бросили в туннелях.

Он пришёл сюда. Вернее — приполз. Полз на трёх лапах. Изувеченное птицей, полураздавленное брюшко тащилось по полу, оставляя влажный след.

Паук оценил ситуацию.

Он увидел трупы своих «товарищей». Он увидел нас. «Еду», которая освободилась, осталась в живых и держала оружие. И… пополз мимо.

Ни я, ни Алеф не дышали, поворачиваясь вслед за этим калекой. Мы смотрели, как он через трупы других пауков подбирается к Вратам.

Вот он коснулся светящейся паутины, и она разошлась.

Врата раскрылись.

За ними сияло что-то невероятное. Там переливалась множеством цветов — от светло-голубого до тёмно-сиреневого — глубина.

Я подумал про космос.

Алеф потом сказала, что вспомнила, как ныряла с аквалангом на Паго-Паго.

Паук втащился туда и исчез. Так что, наверное, ассоциация Алеф была ближе к истине. Там была не пустота, а некое вещество. Или… Не знаю.

Несколько секунд всё было спокойно. Потом по веществу за Вратами прошла зелёная рябь, и что-то вылетело обратно. Врезалось в стену в трёх шагах от меня и сползло на пол беспомощной кучей мусора.

Всё, что осталось от паука.

Светящаяся паутина затянулась.

Врата вернулись к исходному состоянию.

— Крейз, — хрипло прошептала Алеф.

— Да?

— Они разлагаются.

— Кто?

— Смотри.

Я перевёл взгляд на останки других пауков и убедился, что Алеф права.

Они уже не выглядели до такой степени отвратительными, кровавыми, полуживыми. Казалось, будто они лежат тут уже несколько дней. Вот торчащая вверх лапка с сухим хрустом надломилась, упала на пол и рассыпалась в порошок. Кровь из красной сделалась серой.

Пауки просрали своё бессмертие.

— Вот оно, наказание за неумение удержать пятёрку, — прошептал я, прижимая Алеф к себе.

Глава 22

Шёл я с трудом — Алеф меня буквально тащила на себе, ругаясь сквозь стиснутые зубы.

— Погоди, — едва ли не со стоном сказал я, когда мы добрались до первой развилки. — Положи меня.

— Крейз, нам нужно выбираться отсюда.

— Мне нужен перекур.

— Пере… что?!