Первой в гостиную вошла одетая по случаю собрания в салатного цвета платье и кружевную снежно-белую шаль миссис Смит. За ней следовала уже знакомая Финку горничная Полин, которая, сделав книксен и вежливо поздоровавшись с собравшимися, принялась накрывать на стол. Следующим в дом вошел одетый по последней моде Фримен Уилле Крофтс. Должно быть, сам факт – выступление перед публикой – заставил докладчика подготавливаться к этой своей роли со всей тщательностью.

Смущенно поздоровавшись с присутствующими, Крофтс занял место рядом с креслом председателя и начал раскладывать на столе машинописные листы. От внимательного взгляда Финка не укрылось, что пальцы его при этом заметно дрожали.

Наверное, писателю следовало выпить хотя бы самую малость, но Финк помнил, что, согласно правилам клуба, алкогольные напитки здесь не только не подавались, но были строжайше запрещены. Возможно, последнее было сделано с целью не допустить, чтобы кто-то из водивших машины сел за руль сильно выпивши. Впрочем, желающие выпивали по дороге на заседание, как это только что сделали инспектор и Габриэль Линк.

Скорее всего, дверь была открыта, потому что горничная не спускалась на звонки и вежливый стук дверного молоточка. Впрочем, кто сказал, что в особняке была всего лишь одна служанка? Доктор Спайс появился в дорогой домашней куртке, с галстуком, заколотым булавкой с некрупным брильянтом.

Следующими прибыли Энтони Беркли и его протеже, очаровательная дама на вид лет тридцати пяти, с голубыми глазами, в синем бархатном платье и с очаровательной шляпкой на волосах соломенного цвета. Финк был потрясен красотой незнакомки. Довольный эффектом, произведенным внешностью его спутницы, Беркли представил ее, назвав Сусанной Билд.

Толстенький, лохматый, усатый и оттого похожий на дворового кота, Честертон, его Финк знал по портретам в газетах, появился в компании Морби. Мешковатость фигуры председателя прекрасно дополняли широкие клетчатые брюки и старомодный сюртук, из-под которого виднелась шерстяная жилетка. Беркли подал руку успевшей занять место за столом мисс Билд и подвел ее к Честертону. Морби сухо кивнул вошедшей, после чего подошел к Крофтсу и отвел его к окну, где они принялись что-то обсуждать. От внимательного Финка не укрылось, что «герой вечера» сегодня надел лакированные скрипучие ботинки, которые весело поблескивали в электрическом освещении.

В это время Полин уже расставила чашки и внесла блюдо с пирожными. Агата и Молли появились в дверях, когда миссис Смит уже поставила перед каждым по тарелочке с кремовыми пирожными. Понимая, что Морби благополучно забыл о нем, Финк тихонько тронул за локоть Линка.

– Не могли бы вы представить меня председателю клуба?

И тот с готовностью поднялся и, пожав через стол руку Честертону произнес несколько теплых слов в адрес инспектора.

Наконец, покончив со всеми формальностями, Честертон занял свое место, приветствовав благородное собрание. Первым делом он представил кандидата в новые члены клуба детективщиков мисс Сусанну Билд, упомянув о ее публикациях в журналах, после чего пригласил занять место Фримену Крофтсу который собирался сегодня прочитать собранию свою новую повесть, связанную с серией расследований инспектора Джозефа Френча.

Все тут же обратили взоры на докладчика, который вдруг покраснел до корней волос и, пробормотав, что не готов читать, начал спешно собирать заранее приготовленные листы.

Гул недовольных голосов еще только начал нарастать, когда его перекрыл бас инспектора Морби.

– Прошу прощения, дело в том, что это всецело моя ошибка. Некоторое время назад я имел честь консультировать нашего дорогого Крофтса по поводу проведения редкого химического анализа, который, как я понимаю, и лег в основу заявленной на сегодня повести. Но сегодня, буквально несколькими часами ранее, я узнал, что описанный мной Крофтсу метод безнадежно устарел. А стало быть, и упоминать его в книге было бы серьезной ошибкой. Поэтому Фримен Уиллис Крофтс, будучи ответственным человеком, решил отменить сегодняшнее чтение и сперва переделать свой детектив с учетом новых данных.

– Но что же нам тогда делать? – Агата выглядела расстроенной, – я отказалась ехать с Арчи в театр.

– Может, прочитаете свой детектив без этих научных подробностей, лично я обычно их все равно перелистываю, – наивно предложила миссис Смит.

– Никак нельзя, – Крофтс покраснел еще больше. – На этом приеме строится все логическое заключение моего главного героя.

– Может быть, кто-то мог бы прочитать что-либо вместо Крофтса? – спросил Честертон, обводя собрание расстроенным взглядом. Но ни у кого, по всей видимости, с собой ничего не было.

– А позвольте мне, так сказать, загладить свою невольную оплошность, – поднялся со своего места Морби.

– Да, расскажите что-нибудь из своей практики! – оживилась Агата.

– Извольте, – Морби улыбнулся ей. – Я расскажу то, о чем спрашивал меня в прошлый четверг новый член нашего клуба инспектор Филипп Финк. Как так получилось, что я был вынужден оставить службу. История эта, сразу же вынужден предупредить, не самая приятная. Тем более что в ней ваш покорный слуга позволил выставить себя полным дураком, но…

Морби сделал паузу, обводя взглядом притихшее собрание, словно ища, кто бы его прервал. Но все были готовы слушать, и только Сусанна повела красивыми плечиками, как бы спрашивая своего спутника, прилично ли даме слушать такое, но Беркли уже с готовностью открыл свой блокнот, готовый записывать новые сведения, нимало уже не интересуясь своей гостьей.

– Итак, прежде чем начать эту позорную во всех смыслах историю, по традиции клуба я еще раз подчеркиваю, что все, что я поведаю вам сегодня, происходило на самом деле и лично со мной. И что разгадка мне известна, так что желающие смогут попрактиковаться, делая свои умозаключения, – он замолчал, попросив придвинуть поближе графин с водой, что и было проделано. – Но прежде, чем я приступлю к самой истории, позвольте рассказать, каким человеком был в ту пору инспектор полиции Эдмонд Морби. Рассказать о своем образе жизни и о том ореоле, который витал в те времена вокруг вашего покорного слуги. М-да… – он снова посмотрел в лица присутствующих, медленно переводя взгляд с одного на другое, но так как никто и не думал его перебивать или дополнять, продолжил. – В ту пору мне было за пятьдесят и я считался непревзойденным мастером своего дела. Журналисты наперебой писали о методах старшего инспектора Морби, и коллеги то и дело просили меня принять участие в их расследованиях, так что, с благословения начальства, я разъезжал по разным городам и даже странам.