Он выхватил «сокровище», едва ли не прижав к груди. Юлиан приподнял брови. Взгляд стал тяжелым и давящим. Дамиан закатил глаза, разделяя нити и протягивая одну.

Как оказалось, они предназначались для того, чтобы вставлять в ухо. А предмет передавал по ним музыку. Увы, она не имела ничего общего с возвышенными симфониями, которые играл оркестр на балах. Да даже с бренчанием пьяного менестреля в таверне! Что-то ритмично бухало и гремело, как сумасшедший шаман в бубен, а певец распинался вроде как о любви… только в таком формате, которого постеснялись бы и моряки в своих похабных частушках.

– Какая гадость, – прочувствованно заключил Юлиан.

Он с отвращением дернул нитку из уха, возвращая Дамиану.

– Ничего ты не понимаешь! Вот на Земле под такое в клубе танцевать – самое то! Еще и с какой-нибудь красивой девчонкой…

– Даже знать не хочу, – отрезал Юлиан. – Хватит с меня уже твоих девчонок. Давай доставай камни.

Дамиан слегка насупился, что не дали поделиться впечатлениями, но все-таки протянул камушки для перемещений между мирами. Юлиан молча кивнул. Спрятав их в карман, он ушел к себе. На лице так и осталось мрачное выражение: слегка нахмуренные брови, плотно сжатые губы. Только дело было не в дурацкой земной музыке. И даже не в брате.

Юлиан со вздохом высыпал камни на стол. Свет блеснул на разноцветных гранях.

– Прости, незнакомка. Как только я сниму метку, мне придется тебя убить, – негромко произнес Юлиан в пустоту. – Тебе все равно было суждено умереть, пусть Дамиан и спутал все карты, предупредив об опасности. А так ты уже никому никогда не расскажешь о моем брате. Я защищу этого идиота. Любой ценой.

Над его рукой взметнулся небольшой магический огонек. Он качнулся, слегка потрескивая.

Смертельная магия. Быстро и почти безболезненно.

Юлиан закрыл глаза, резко сжимая пальцы. Магия погасла.

Тогда он еще не подозревал, что увидев незнакомку, уже не сможет ей навредить.

Глава 4

Выходя из арендованной в Тель-Авиве машины, я услышала гулкий хлопок. Потом еще один. Взрывы были где-то на линии горизонта, но заставили меня поежиться. Рядом с машиной была автобусная остановка, и я заметила трех парней, что пялились в мобильные телефоны. При посторонних звуках они вздрогнули, и в это время телефон у одного из них завибрировал. Парень ответил на звонок, я распознала иврит и слово: «Мама». Оно было понятно и без перевода. Судя по тону парень убеждал маму в том, что все в порядке и он в другом районе.

– Добро пожаловать, – вздохнула я и полезла в навигатор.

Теперь мне оставалось найти район и дом, в котором меня ждала бабушка и маленький мальчик. Сгрести их в машину и довезти без приключений до Тель-Авива.

Я медленно ехала по пугающе пустым улицам. Почему-то вспомнились многочисленные боевики, которые так любил смотреть мой бывший. Не хватало только перекати-поля, катящегося по тротуару, для полноты картины. Немногочисленные торговые центры были закрыты, на окнах всех домов и отелей я заметила металлические жалюзи или стальные козырьки. Витрины заклеили крест-накрест малярным скотчем. Я увидела некоторых людей в кафе и парикмахерских, но все они зажато оглядывались, торопясь поскорее решить свои дела, чтобы отправиться обратно домой.

– А почему все местные на улицах в ярко-зеленых жилетах? – спросила я негромко у старушки, когда вошла в небольшую, но уютную квартиру в многоэтажке.

Бабушка как раз одевала на Давида синюю футболку, и я хотела разрядить напряженное молчание. В глазах старой женщины светилась благодарность за то, что я приехала. И согласилась отвезти их в Тель Авив. Соседка заранее позвонила и предупредила, чтобы она ждала меня.

– Жилеты для того, чтобы в случае взрыва и обрушения было легче нас найти под обломками, – тон старухи пугающе равнодушный.

Она даже не понизила голос, но Давид не испугался. В его глазах светилось недетское понимание, от которого по моей коже побежали мурашки.

«Так не должно быть, – подумала я, сжимая кулаки, – просто не должно!»

– Поехали скорее? Пока тишина, мы должны успеть добраться до границы, – резче, чем надо, бросила я и взяла ребенка на руки.

Мы спустились по лестнице и вышли на улицу, когда гулкий удар заставил нас пошатнуться.

– Быстрее, в дом, там есть подвал! – раздался крик бабушки, но я уже понимала, что мы не успеем вернуться. И крепче прижала к груди Давида, который даже не плакал, а лишь испуганно прятал лицо на моей груди.

– Кажется, началось… – шепнула я, ощущая, что страха нет.

Он растворился, а внутри лишь такое же пугающее безразличие, что звучало в голосе бабушки. Сейчас, когда грань между жизнью и смертью так тонка, я чувствовала холодную решимость и желание добраться до автомобиля, чтобы уехать из этого места. Конечно, это утопия. Машина стояла ближе, чем дверь многоэтажки, но все равно до нее было несколько метров. И не добежать. Не успеть. Не сейчас…

– Дай его мне! – я вздрогнула всем телом, когда увидела перед глазами яркую вспышку, не похожую на привычные взрывы.