Непреодолимо захотелось выпить.

Решив не церемониться, хватаю початую бутылку и делаю небольшой глоток. Крепкий алкогольный напиток легко проходит, разносятся тепло по организму. Через секунду становится хорошо. Чтобы не захмелеть, хватаю со стола кусок хлеба, кладу на него кусок колбасы и сыра, и, быстро работая челюстями, поглощаю получившийся бутерброд, продолжая глазеть вокруг. Я оказался в большой комнате, с массивными окнами, оказавшийся кабинетом, возле стены стоял массивный стол, накрытый зеленой материей. На столе, в виде причудливой конструкции стояла чернильница и несколько перьевых ручек, лежали несколько кожаных папок, массивная настольная лампа.

Чтобы понять, где я всё-таки нахожусь, принимаю волевое решение обследовать стол на предмет каких-нибудь подсказок. Сказано - сделано! Встав с третьей попытки, и, поглотив четыре бутерброда, я, наконец оказался возле стола.

Первым, что бросилось мне в глаза, оказалась разорванная на четыре части цветная фотография, на которой была изображена достаточно миловидная девушка лет восемнадцати-девятнадцати, одетая в ярко- красное вечерние платье, плечи которой украшают длинные, ярко-золотистого оттенка волосы, сложенные в причудливую прическу. Тут же оказался и скомканный лист белой бумаги. Развернув ее, я увидел аккуратный женский почерк. Вот только прочесть сразу не смог, отчего закрыл глаза, и, открыв их снова, по-настоящему удивился - язык, который я изначально определил как польский, остался на месте, а под ним, мелким шрифтом, печатными буквами был написан текст на родном мне, русском языке:

"Здравствуй, Януш!

Собравшись с силами, пишу тебе письмо в прозе - душевных сил на написание стихов больше не осталось. Все свои силы я потратила на то, чтобы остановить слезы, которые я пролила по твоей вине.

Сегодня, наконец, я решила поставить точку в наших непростых отношениях.

Все что было между нами - прошло! Нет больше чувств, которые пылали раньше, ни уважения друг к другу, ни заботы, ни понимания. Ты все время торчишь на своей службе, и пропах бензином от своих чертовых танков! Ты променял меня на какую-то бездушную груду железа! Ты стал чужим для меня!

Стоит признать, что мы сами разрушили все, что между нами было - эти постоянные скандалы, ссоры, они просто растоптали наши чувства друг к другу. Я не хочу и не буду так больше жить! Я приняла решение, от которого нам будет лучше. Нам нужно расстаться. Наши пути окончательно разошлись.

Прощай.

Больше не твоя, Эльжбета."

Прочитав послание, я мысленно присвистнул - пусть я и не знаю, кто таков, этот Януш, но мне стало его несколько жаль, всё-таки мне тоже пришлось доказать в такой же ситуации, меня тоже бросила девушка, обосновав это все тем, что я слишком много времени провожу на работе. Аргументы на тему, что делал это я на наше общее благо, как обычно, не сработали - нашёлся тот, у кого и денег побольше, и кто может ей времени уделять побольше, чем я…

От грустных воспоминаний стало как-то не по себе, и я вернулся к кофейному столику, завалился на диван, после чего, посидел пару минут, сделал еще один бутерброд и налил в рюмку немного водки, так, чисто символически, чтобы губы промочить.

На этот раз водка не пошла.

Я закашлялся, открывая рот и хватая воздух, будто рыба. Закусил. После чего решил, что мне на сегодня хватит - неспроста же организм отвергает алкоголь.

Просидев несколько минут в тишине, вновь встал, и решил осмотреть другие помещения. Слегка покачиваясь, ваш покорный слуга направился к деревянной двери, с мутным, как в калейдоскопе стеклом. Схватившись за резную ручку, потянул дверь на себя, и, неожиданно оказался в узком, но длинном коридоре, стены которого были украшены разнообразными картинами, в основном, на военную тематику. Например, на глаза мне сразу попалась картина, на которой были изображены два весело гарцующих всадника, причем, судя по крыльями за доспехи - это были знаменитые польские крылатые гусары, которые были неплохо показаны в фильме "Тарас Бульба". Это вместе с ними, сын Тараса, Андрий, пошел воевать казаков из-за какой-то там польки, возглавив хоругвь тех самых крылатых гусар.

На второй картине был изображен какой-то старинный морской бой, времен еще парусного флота. Никаких названий указано не было, как и развевающихся флагов, да и корабли угадывались только благодаря высоким мачтам и белым парусам на них, остальное же было заволочено белым пороховым дымом.

Остальные картины я рассматривать не стал, решив попросту проверить, что находится за каждой из дверей.

Открыв первую слева, я вошел в ванную комнату, скорее даже комнатку: возле стены стояла большая металлическая ванна, к которой выходили причудливой формы краны, на стене висел большой бойлер, из которого, похоже, и шла горячая вода.

Подставив голову под кран, я открыл холодную голову и постоял немного под ледяным потоком.

– Очень здорово все-таки жииить!
– Негромко попытался пропеть я голосом Лепса, после чего закрыл кран, мотнул головой из стороны в сторону, отправляя в полет вокруг брызги воды.

По какой-то неведомой привычке потянул руку в сторону, и взяв полотенце начал вытирать голову, удивляясь с того, что не зная, где оно находится, я всё-таки нашел его. За ширмой, незамеченной ранее, обнаружился обычный ватерклозет, спуск воды в котором осуществлялся не привычным мне нажатием кнопки, а, небольшой висюлькой-цепочкой, которую нужен был потянуть. Оправившись, вновь вышел в коридор и толкнул следующую дверь. Это оказалась небольшая кухонька, в которой обнаружилась небольшая, сложенная прямо у стенки, дровяная печь, на которой, впрочем, стоял небольшой бензиновый разогреватель. Возле окна был небольшой стол, накрытый серой скатертью с причудливыми узорами, под столом оказалось несколько изящно выполненных табуреток.

В животе, несмотря на съеденные ранее бутерброды, протяжно заурчало. По идее, на кухне должна быть еда, но, кроме соломки на столе ничего не было, холодильник тоже не был обнаружен. Прислушавшись к желудку, я развернулся, и вновь вышел в коридор. С трудом поборов желание вернуться в кабинет, направился к следующей, торцевой двери.

Эта комната была раза в два больше, чем кухня, и, оказалась, судя по большой, двуспальной кровати с набалдашниками на спинках, спальней. С двух сторон от кровати стояли небольшие тумбочки, а вдоль стены - массивный шкаф.