Шрифт:
— Странно, — хмыкнул Олег и решительно направился ко мне.
Квакнуть не успела, как он поднял меня на руки и поцеловал. Даже не поморщился. Просто прижался губами к моей ошеломлённой морде. И сразу стало так странно легко. Мышцы расслабились. Я прикрыла глаза, ощущая тепло губ Олега и силу рук на моей талии.
Талии?! У меня снова появилась талия!
Отстранившись, я радостно оглядела своё вернувшееся тело.
— Да, — кивнул он, мягко улыбнувшись. Только смотрел на мои губы. — Надо закрепить результат.
И он вновь привлёк меня к себе. Его губы настойчиво накрыли мои, рука сильнее обхватила талию, а вторая легла на затылок, чтобы не позволить мне сбежать. Но я и не пыталась. Снова зависла. Не могла уложить в голове, что мне целует Олег Кощеев. Хорошо так целует, умело, я бы сказала с огоньком. Противно не было, наоборот, приятно. Его язык скользнул по моим сжатым губам, побуждая ответить. И я расслабилась в его объятиях, несмело отозвалась на движения его губ. Наверное, ещё была в шоке…
Но тут всё закончилось. Олега стремительно оторвало от меня. Перед глазами появилось свирепое лицо Егора.
— Мою девушку, — рыкнул он, и Олег рухнул на пол, получив кулаком в глаз.
Я растерянно коснулась опухших губ, посмотрела на Егора.
— Я не твоя девушка, — заявила и тоже врезала.
Егору. В глаз. Нечего бить моего спасителя!
/Кощей/
Наверное, стоило получить по морде, чтобы посмотреть на вытянувшееся от обиды лицо Егора. А Натка рассвирепела не на шутку. Досталось даже ринувшемуся на мою защиту Игорю. Тот попытался оттеснить Егора, но схлопотал по макушке тяжёлой ладошкой Ягодкиной, и предпочёл отойти.
— С чего ты вообще решил, что можешь называть меня своей, ещё и девушкой? — Наташа начала наступать на потирающего подбитый глаз Егора. — Ты выколупал мне весь мозг, потом вцепился в груди какой-то девки, отказался меня целовать, а как вернулась в своё тело, всё — моя?
— Я же объяснил, в чём дело. Сложно поцеловать лягушку, — он скорчил такую несчастную мордашку, что градус злости Натки убавился. — Я правда очень сожалею. Я думал, ты хочешь меня бросить, — заявил он внезапно, чем сбил с толку всех.
Впрочем, становилось понятно, что речь уже шла не о лягушачьих страстях.
— Поэтому решил создать запасной аэродром? — предположила она ворчливо.
— Там я сам не понял, как так вышло. Она давно на меня вешалась. Тут мы поссорились. И вот… — он так тяжко вздохнул, что мне стало почти его жаль. Почти…
Потому что мне очень не нравились изменения в Наталье.
— С чего тебе вообще пришло в голову, что я хочу тебя бросить? — приблизившись, она постучала кулаком по лбу Егора. — Вот чем ты думал?
— Ты отказывалась со мной… спать, — заявил он смущённо.
— Мне нужен поп-корн, — хмыкнул Игорь, и получил подзатыльник уже от Ленки, наблюдающей за ссорой бывших влюблённых с приоткрытым ртом.
— Ты что говоришь? — прошипела Яга, постыдив всех наших знакомых нагов. Щёки её вспыхнули румянцем от смущения. — Дурак, — зло выдохнула она.
— Дурак, — согласился он, несмело улыбнувшись. — Значит, ты не хотела меня бросать?
— Ты сам меня бросил, — язвительно заметила она, демонстративно от него отворачиваясь. — Истер, мы вам очень благодарны за помощь. И хотели бы вас нанять для дальнейшего сотрудничества.
— О… да… рад был помочь, — отозвался маг, тоже сбитый с толку внезапным выяснением отношений. — Но у меня же прорыв.
— А не надо вам этот прорыв здесь. Горан у вас этот прорыв отберёт, за свой выдаст. Это же гениально. Надо умно к такому делу подходить, чтобы не украли.
— Думаете? — озадачился он. — Я хотел завершить опыты и зарегистрировать патент…
— Опасно, — взмахнула рукой Ягодкина, пресекая спор. — Горан тот ещё жук.
— Согласна, — подключилась Лена. — Если ваше изобретение состоит из составных частей, лучше запатентовать каждое.
— И сделать это надо не в Дивье. Собирайтесь, Истер. Нам надо бежать из города, — добила беднягу Наташка.
— Ты это, — Егор протянул мне руку. — Прости, что ударил.
Сцепив зубы от негодования, я взялся за его ладонь и поднялся с пола. Глаз отдавал пульсацией, и голова болела. Скорее всего моё лицо украсит фингал поярче, чем пылал на довольной морде Егора.
— Я тут несколько дней бродяжничаю, толком ничего не ел, — повинился он, сильнее стиснув мою ладонь в рукопожатии. — И ты ещё поцеловал Натку. Я благодарен тебе за то, что её расколдовал. Даже не злюсь на тебя за тот случай у подъезда.