Я предложил:

– Так не ходи вокруг. Скажи прямо, чего ты хочешь, Селиз.

Он прищурился, с расстановкой произнёс:

– Разрешение моей ватаге на вход в глубины леса Хребта Чудовищ. За отметки Ордена.

Двухцветная печать замерла у стены, за спинами моих людей. Неприятно конечно, что эта Ория так быстро бегает. Но кто же ожидал, что появится Селиз?

А впрочем, почему бы и нет? Кто сказал, что злить Ксилима можно только лично самому?

Покрутив его слова в голове, я пожал плечами:

– А мне-то что с того?

– Я готов отдавать тебе часть выручки за добычу.

Я хмыкнул:

– И что мне с этих денег? Я ученик Академии. Мне открыты все их хранилища и знания.

Про себя же добавил: «И пусть, заместитель главы Ксилим, тебе будет стыдно, когда ты это услышишь!»

Селиз сузил на миг глаза, затем повёл рукой:

– А кто говорит о тебе, уважаемый Римило? Разве тебе не нужно снарядить своих людей? Или они так и будут ходить в дешёвых обносках? Или ты думаешь, Орден будет снаряжать их тебе?

Кирт с Гавалом одновременно рявкнули:

– Господин, не слушайте его!

Я с улыбкой махнул рукой, заставляя их успокоиться. Честно говоря, пока что всё было именно так, как и сказал Селиз. Орден и впрямь, если уж не снаряжал, то возвышал моих людей. А там и свитки исчерпают вложенные в них знания. Истлеют. И сколько понадобится неведомому мне идущему времени, чтобы полностью познать Панцирь Роака? А я вот, всегда готов вложить свою память и умение ещё в пару свитков.

Селизу же я заметил:

– Тогда к чему мне деньги? Предложи их сразу моим людям.

Селиз в ответ на это медленно кивнул:

– Справедливо. И очень мудро.

Я откинулся на спинку стула и спокойно заметил:

– Но я пока не услышал размера доли моих людей, которые они получат за добычу.

Селиз тяжело вздохнул и предложил:

– Одна четвёртая?

Моя улыбка стала лишь шире. Кажется, это будет долгий вечер. И весёлый, судя по тому, как мерцает иногда над головой моего невидимого соглядатая Верность.

И казалось бы, в тот раз мы всё обговорили, но мысли о том дне всё ещё не отпускали меня. Как бы ни возмущались Гавал с Киртом, как бы ни настаивали, что они сумеют и сами заработать на новое оружие и доспехи, я понимал, что это не более чем бравада. Мы уже пытались это сделать, пока шли к Ордену. Наплевав на границы ватаг и отбирая, по своей сути, чужую добычу. Не так уж и много вышло. Здесь же, устроившись в ватагу и завися от её главы, глупо кричать, что сами.

Да и в остальном Селиз прав. Не должен один человек, даже если он ученик Академии, тянуть на себе подобную ношу. Даже если бы я захотел, то не смог бы снарядить их так, как мне нужно. И в нужные сроки.

Когда я потребовал поменять мне на «мечи» кучу зелий и даже жетоны внешних учеников, то Ксилим сразу понял, что всё это не мне.

Но я ведь имел на это право, верно? На общих основаниях?

Ксилим согласился, но выдвинул встречные условия.

Я мог за «мечи» получать зелья из хранилища Академии, но эти зелья не должны появиться на аукционах орденских земель. То же самое я обещал и с первым созвездием Единения и с Панцирем Роака. То, что я внёс в хранилища Академии, не должно было появляться больше нигде.

Так что половина всей добычи ватаги Стального Питона в Хребту – это очень хорошее предложение.

Я бы сказал, что просто великолепное. Начиная свой торг, я надеялся получить треть. Не больше. Но слегка увлёкся. Сумел даже выбить участие людей Гавала и Кирта в вылазках.

Осталась одна малость.

Получить это самое разрешение.

Глава Академии уже третий месяц в какой-то поездке по землям Ордена, а его заместитель Ксилим… Кажется, он меня избегает после моего возвращения из лагеря Питонов. Но от необходимости проводить у нас уроки он сбежать не может. Всего-то нужно было подождать три недели. Сегодняшнего дня. Дня урока от заместителя главы Академии.

Хотя… Нужно быть честным с самим собой. Эти три недели его бегства от меня и мне пришлись как нельзя кстати.

А всё дело в том, что бахвалиться: «а я вот, всегда готов вложить свою память и умение ещё в пару свитков» – легко. А на деле – дарс что вышло.

Решил подготовить заранее товар для торговли с Ксилимом. И… Не сумел вложить Панцирь в орденский свиток. Применять – легко. Изменять форму и количество вложенной силы… Если бы я, ошарашенный, не начал вслушиваться в себя, то мог и не заметить появившегося напряжения.