Собравшиеся молчали, из чего Вячеслав заключил, что либо хозяин успел стереть «пальчики», либо рассчитывал дать деру, когда собровцы уйдут. Задерживать всех Богданов не планировал. Да и для задержания кого-то конкретного не было достаточных оснований.

– Передам дело следователю, и вас вызовут, – заключил он удовлетворенно, понимая, что находка нелегального ствола снимает все вопросы к нему как к организатору сегодняшнего мероприятия. Сигнал от осведомителя подтвердился и никто не станет уже разбираться, что никакого сигнала в УБОП и не поступало.

В микроавтобусе пришлось потолкаться, пока расселись по местам, – собровцы и так-то не маленькие, а в бронежилетах и с оружием просто гиганты. Оставили пятачок свободным сзади между кресел, чтобы фээсбэшники могли переодеться обратно в гражданку.

– Нормально сработали? – спросил Богданов, снимая «сферу» и приглаживая влажные волосы.

– Вполне, – кивнул один из фээсбэшников. – Не боишься вот так светиться? Придут к тебе от этого Кости и холку намнут.

– Я сам кому хочешь намну. «Мы не ждали посмертной славы. Мы хотели со славой жить», – процитировал он стихи Друниной, удивив своей эрудицией оперативника ФСБ. – У меня нет в планах пасть смертью храбрых.

Богданов не собирался откровенничать с незнакомым коллегой Ермилова о том, что ради этого самого Ермилова он горы свернет и никакой Костя, тем более Ростовский, ему не помеха.

– Олег Константиныч, я тебе кое-какие материалы по Петрову уже подобрал, – Сухопарый седой архивист Леонид Степаныч протянул Ермилову большую папку, напоминающую форматом ту, в которой второй сын Ермилова, Васька, таскал на кружок по рисованию свои акварели. – Завтра смогу снабдить тебя более полными данными. Запросил дело Петрова. А сегодня погляди пока это. В таком объеме мы даем информацию о разоблаченных предателях для ознакомления молодым сотрудникам. Ты в ДВКР, можно сказать, и есть молодой сотрудник.

Ермилов хмуро кивнул. Он пришел к Николайчуку прямиком от Плотникова. Разговор с шефом Олега напряг. Петр Анатольевич показал фотографии, уже распечатанные с карты памяти фотоаппарата. Он внимательно наблюдал за реакцией Ермилова, перебиравшего пачку фотографий. Тут были кадры с Меркуловой и до ее встречи с Олегом.

– Чего приуныл? – спросил Плотников. – Теперь нам, во всяком случае, понятно, что следили не за тобой, а за журналисткой. И фотки твои мы изъяли. За Старковым приглядывают, телефоны его слушают, – увидев недоумение во взгляде Олега, он пояснил: – Фотографа зовут Сергей Георгиевич Старков.

– Я-то ладно, – махнул рукой. – А вот за ней почему следят?

– Разберемся. Одно хорошо: раз за ней «хвост», значит, маловероятно, что ее завербовали в Штатах.

– Вы в самом деле так думали?

– Я обязан просчитывать все варианты и тебе советую, – сухо заметил Плотников. – Невзирая ни на какие симпатии.

– Какие симпатии? Вы о чем? – насупился Ермилов. – Просто я убежден, что Меркулова не могла… Она, может, и авантюрного склада, но все-таки все ее репортажи и материалы в печатных изданиях патриотичные. Она не пошла бы на сговор с американцами.

– Наивный ты человек, Ермилов! Все могло бы выглядеть довольно безобидно в ее контактах с американцами. Сели они с Мораном в ресторанчике, к примеру, в том же самом Сиэтле. Стали болтать о том, о сем. Оба журналисты. Он не откуда-нибудь, а из «Нью-Йорк Таймс». Голова у девчонки закружилась. – Плотников взял одну из фотографий из пачки, надел очки и пригляделся: – А девчонка симпатичная, молодая… Зашел у них, скажем, разговор о спецслужбах. Моран мог предложить ей выдать все, что он знает об американских спецслужбах. Естественно, она взамен пообещала ответную любезность.

– Что она может рассказать?

– Ну, – развел руками Плотников, – например, с кем она общалась в ФСБ. Фамилии, имена, звания, должности. Где встречалась. Описать внешность. И это уже ценная информация. А если Моран к тому же не тот, за кого себя выдает, а разведчик, то он сможет незаметно для девицы выведать весь пласт информации, которой она владеет.

– Во-первых, – засопел обиженно Олег, – она ничем таким не владеет. А во-вторых, вы не забывайте, что она журналист, а журналисты охраняют свои источники и информацию порой более рьяно, чем контрразведчики. Это ее хлеб. Не станет она каждому встречному-поперечному выдавать хоть малую толику даже в обмен. Она ухитрилась бы слить в ответ нечто малозначительное.

– Ты ее не переоцениваешь? – со скепсисом поинтересовался шеф.

– Думаю, что недооцениваю.

– Поживем – увидим. Файлы договоров с компьютеров агентства «Досье» уже перекинули Григорьеву. Он парень дотошный, пусть ищет заказ на Меркулову. Возможно, у них в документации клиенты и объекты наблюдения фигурируют под псевдонимами, и не исключено, что Старков взял этот заказ по личной инициативе, в частном порядке. Однако проверить надо. В вашем с Григорьевым тандеме ты будешь старшим.