Сейчас вице-президент банка Васканян вошел в здание и за руку поздоровался с каждым из четырех хмурых охранников, привычно пошутив над чем-то в их внешнем облике. Словно по команде, они дружно изобразили улыбки. Дождавшись, пока Артур, взяв ключ от своего кабинета, отойдет на приличное расстояние, старший смены доложил по внутренней рации дежурному начальнику охраны:

– Одиннадцатый прибыл!

Артур усмехнулся. Он предпочел бы быть номером десятым, как Пеле, Марадона или Платини. Но и одиннадцатый – номер игрока основного состава. Он девятый по счету вице-президент. Правда, вице-президент по спецпроектам, министр без портфеля. Последний среди равных. Одиннадцатый в списке значимых, после президента Боброва, главного бухгалтера Климовой и остальных восьми «вице».

Для пяти лифтов не было единой системы вызова, обитатели здания дружно жали на все кнопки. Но Артур сегодня хотел дождаться именно дальнего, поэтому нажал всего одну. Включившееся табло известило, что сейчас лифт находится на пятом этаже и уже спешит вниз.

– Здравствуйте, Артур Николаевич! – Рядом с ним возникла Алена Дерюгина, привлекательная светленькая девушка лет двадцати трех, одна из тех, кому Васканян хотел бы нравиться, не будь она уже замужем. И потому, что это обычно чревато проблемами, и потому, что в силу мужской солидарности стоит задумываться о том, каково самому было бы оказаться в роли рогоносца.

Алена работала «девочкой» аж в аналитическом отделе, хотя относилась к числу тех глупеньких, малообразованных и профессионально непригодных курочек, что были родственницами больших чиновных начальников и брались на службу только за это. Дерюгина была любимой дочерью начальника районного ГАИ, через которого решались все автомобильные проблемы банка. Ее могли уволить, только если бы уволили его. Как-никак, автомобильный парк банка приближался к полусотне единиц.

Артур кивнул ей в ответ и на мгновение представил ее раздетой. Не идеал, конечно. Немножко не «в теле».

– У вас красивый галстук! И костюм тоже… – тихо проворковала Алена.

– Спасибо! – улыбнулся Артур, с трудом сдерживая свои эротические фантазии. – Спасибо, Алена! Вы, как всегда, обворожительны, поэтому у меня уже нет слов, чтобы сформулировать новый комплимент. А старые вам, поди, уже надоели?

– Комплименты никогда не надоедают, – честно и со странным придыханием призналась она. – Даже одни и те же.

Нет, в один лифт с ней садиться чревато, испугался Васканян. Артурчик, у тебя сегодня супердень, не отвлекайся. А то вдруг, ни приведи господь, сорвешься, а она возьмет и возомнит, что это любовь. Вот где начнется цирк! Конфликт с ГАИ неизбежен. Ему придется ездить на метро, поскольку его «Тойоту» замордуют.

К счастью, к ним присоединился еще один желающий покататься на лифте, что сильно расстроило девушку. При постороннем продолжения разговора не получилось. И мысли Васканяна снова устремились к проекту.

Артур вошел в кабинет, открыл окно, плюхнулся в свое кожаное кресло и положил ноги прямо в ботинках на заваленный бумагами стол. Творческий бардак.

По иронии судьбы в этом самом кабинете началась его карьера в «Лавине» больше двух лет назад. Раньше здесь был кабинет директора департамента персонала. Символично. Он быстро и почти всего добился. А ведь как скромно начинал!

С первого дня в «Лавине» Артура «впрягли» в работу: поручили продать валявшиеся без движения в течение четырех месяцев 300 комплектов итальянского сантехнического оборудования. Заложивший их заемщик кредита не вернул, оставил сантехнику вместе с долгами за ее хранение на складе и скрылся. Дело было гиблое, предполагалось, что Артур его провалит и будет с позором уволен, а на его место наконец разрешат взять кого-нибудь из родственников кредитных начальников. Васканяну в этом отношении повезло с трудоустройством: он попал под очередную кампанию президента банка Боброва по пресечению кумовства при найме сотрудников.

Первое, что сделал Васканян, – сличил документы на сантехнику с самим товаром. Во-первых, в документах значилось, что она итальянская, но на самих ваннах, унитазах, смесителях и прочем была наклеена пленка made in France, а на некоторых элементах и вовсе было выбито made in Poland. Во-вторых, сами комплекты состояли не из девяти предметов, а только из семи. В-третьих, самое громоздкое и дорогое, ванны, оказались не чугунными и даже не акриловыми, а всего лишь маловостребованными стальными. В итоге залоговая стоимость реально, по самым скромным подсчетам, оказалась завышена в четыре-пять раз и не покрывала и двадцати процентов выданного кредита и процентов по нему. Такое ну никак нельзя было списать просто на мошенничество заемщика или безалаберность кредитной службы. Напротив, всё слишком хорошо продумали.

Любой другой в этой ситуации гордо отрапортовал бы о своих изысканиях начальству и изложил бы вывод о невозможности реализовать такой залог, но только не Артур. Науку делать карьеру еще в отсутствие специальной литературы Васканян изучал по Драйзеру. У Драйзера же суть вопроса охватывалась одной-двумя краткими по форме, но удивительно емкими по содержанию фразами. Пока Артур впитывал только то, что лежало на поверхности, не опускаясь до истинных глубин писательской мысли. Оставалось успокаивать себя тем, что эта черта исключительно возрастная и если в двадцать лет тебе больше нравится «Финансист», то еще не потеряна надежда к пятидесяти годам начать понимать «Стоика». Ведь не стоял же на месте и сам Драйзер. Впрочем, события в России 1997 года был зеркалом событий в Америке, описанных именно в «Финансисте»: борьба за целостность страны между Севером и Югом, бум полулегального предпринимательства, коррупция, бюджетные аферы, захламленность рынков пустыми бумажками. Поэтому и формулу карьерного успеха в строгом соответствии с Драйзером Артур усвоил как сочетание личного обаяния, дальновидности и репутации. Если она сгодилась для одной великой страны, почему бы не использовать ее в другой, хоть и полтораста лет спустя?