«Не начинайте даже. Хуже будет!»

Квартира, в которую привел Женьку загадочный тип, тоже была обычной, маленькой однокомнатной клетушкой, скромно обставленной допотопной мебелью. Тип подтолкнул своего гостя к одному из вытертых кресел и отчетливо проговорил, обращаясь в пустоту:

«Присмотри за ним, дорогая. Но в этот раз, чтобы без фокусов. Не подведи нас!»

После чего тип решительно покинул территорию квартиры, показательно провернув в замочной скважине огромный блестящий ключ. Женька потерянно заозирался, рассчитывая обнаружить своего охранника в виде какого-нибудь мудреного устройства слежения, или огромной натренированной тетки, подрабатывающей сторожем, или на самый крайний случай, Женька был готов увидеть породистую собаку-убийцу. Но не увидел ничего из ожидаемого. Вместо всего этого перед ним стояла его недавняя знакомая, тощая малышка Соня.

«Соня?! — не сдержал эмоций потрясенный Женька, — что ты тут делаешь? И что это за место? Кто этот странный дядя, который привел меня сюда? Соня, ты умеешь говорить?»

Соня говорить, видимо, не умела, зато умела кое-что другое. Она шагнула к своему пленнику и, ловко развернувшись, всадила тому в плечо что-то острое и болючее. Женька тупо моргнул, его дыхание участилось, и он тяжело рухнул на пол, бесполезно взмахивая руками.

Сон, в который погрузила Женьку маленькая стервозная Соня, длился недолго, а когда закончился, то напомнил о себе только состоянием тяжелого похмелья и общим нежеланием совершать какие-либо движения.

Соня сидела напротив и знакомо отрешенно пялилась на скрюченную тушку своего подопечного. На ее лице не читалось не единой эмоции, а любая попытка Женьки разговорить суровую стражницу рассыпалась в пыль.

«Кто ты такая?» — в который раз спрашивал Женька и в который раз ответом служило равнодушное молчание.

«Ну и черт с тобой! — однажды отреагировал нетактичный Женька, устав демонстрировать дружелюбие, — вот дядя Прохор наверняка смог бы вызвать тебя на разговор. Хотя, нет. У него тоже ничего не получилось!»

Соня, без эмоций выслушивающая Женькины монологи, неожиданно вскочила на ноги и упрямо затрясла головой. При этом из ее широко распахнутых глаз покатились самые настоящие слезы, оставляя на худеньких щеках неровные дорожки.

«Ты чего? — испугался Женька, — что тебя обидело? Ну, прости, если что не так. Я отвык болтать с маленькими девочками, поэтому еще раз прошу прощения за грубость.»

Соня успокоилась так же внезапно, и снова уселась на кресло. Больше Женька не рисковал вести беседы с эмоционально нестабильной барышней и молча пялился в стены, ожидая неизвестно чего. Соня рассеянно наблюдала за гостем, то и дело поглядывая в окно. Как только в комнату стали просачиваться поздние летние сумерки, она решительно поднялась и ухватив Женьку за руку, упрямо потащила к двери. Вероятно, в ее мозгах снова наметились перемены, и Сонечке требовалась немедленная активность.

«Тип очень рисковал, назначая девочку моим охранником», — думал Женька, торопливо спускаясь по темной лестнице следом за Соней. Девочка вытянула его во двор и, не обращая внимания на вездесущих соседок-сплетниц, отважно выползших к скамейкам, потащила к перекрестку. Когда они миновали пару кварталов, Женька почуял необходимость отвязаться, наконец, от своей сопровождающей.

«Спасибо, девочка, что выпустила меня из этой квартиры. Хотя я бы наверно тоже смог это сделать и без твоего вмешательства. Но все равно, спасибо. У меня остались еще кое-какие дела в этом городе», — уверенно объявил Женька и глубоко вздохнул, вспомнив своего Тихона. Соня, внимательно слушающая Женькины откровения, на его последней фразе вдруг снова схватила его руку, и, мотнув головой, продолжила странную прогулку.

Они прошли довольно длительное расстояние, когда за их спиной раздалось недовольное:

«А ну, стой! Кто разрешил тебе сбегать, несносная девчонка!»

Соня резко дернулась, все еще не выпуская Женьку из цепкого захвата и смело обернулась на звук. Перед ними в паре метров стоял все тот же тип, только в нем больше не наблюдалось того навязчивого дружелюбия, что так выбесило Женьку в их первую встречу. Сейчас в его голосе сквозило презрительное недовольство человека, разочарованного неудавшимся незначительным дельцем.

«Возвращайся домой, Софья! А своего подопечного забери с собой, да не выпускай его!» — тип озвучивал приказы и задания, от содержания которых в Женькиной голове взрывались фейерверки неадеквата. Соня настороженно прислушивалась к грозному типу и только качала головой.

«Я приказываю тебе, девочка,» — наигранно мягко повторил тип и неожиданно вытянулся в струну. Его голос сорвался на полузвуке, его глаза знакомо помутнели, а сам он размеренно закачался из стороны в сторону. Соня, понаблюдав за внезапными переменами, круто развернулась и рысью помчалась дальше, уводя за собой недавнего заключенного. Пробежав полгорода, удачно минуя посты охраны, Соня и Женька оказались у знакомых оврагов, куда всезнающая Соня однажды привела Женьку спасать Тихона. От всего происходящего у Женьки кружилась голова и отваливались ноги.

«Соня, если я прямо сейчас не сделаю привал, я сдохну, — поделился сокровенным Женька, а Соня решительно замотала головой. — я теряюсь от всех этих игр и событий, девочка. Мне бесконечно далеки всякие таинственные заговоры и интриги. Я не желаю власти, денег и славы. Единственное, чего хочу я прямо сейчас, это снова увидеть своего Тихона, и по возможности больше никогда не отпускать его. Он слишком туп и недальновиден и может попасть в беду, если я не буду где-нибудь поблизости. Но, как я понимаю, при всех своих многогранных способностях, ты не сможешь проделать этот фокус, девочка. В том вся беда»