«Достаточно, Соня! — строго сказал я, забывая добавить в интонацию мягкости, — идем домой, мне нужно работать!»

Девочка в одно мгновение вернула себе прежний отрешенный вид и безвольно повисла в моих руках. Я потратил весь световой день, отыскивая обратную дорогу, поскольку странная Соня перестала реагировать на действительность и впала в прострацию. Когда мне наконец, удалось добраться до квартиры доктора Шварца, на пороге меня ждал сюрприз в лице моего доброго приятеля. Женька, привалившись к порогу, сладко спал, свесив голову на скрещенные руки.

«Просыпайся, Женя», — негромко произнес я, вытягивая из кармана запасные ключи.

«Тихон? — неразборчиво проговорил Женька, вглядываясь в сумрак, — который час? Что ты тут делаешь?»

Возвращаться в чужое жилье решительно не хотелось, отсутствие Мартына и события в клинике наводили на разные размышления, однако у нас на руках висела Соня, в прямом и переносном смысле, и мне было неловко оставлять девочку на произвол судьбы.

«Не поверишь, Тихон, — прошептал мне Женька, когда безвольная Соня была уложена спать, — куда меня сегодня занесла нелегкая. Кстати, где Мартын?»

Женька в красках поведал мне удивительную историю прогулки до ближайшего поселения, затеянной неугомонным господином Шварцем. В рассказе Варвара не было бы ничего удивительного, учитывая безудержное стремление Мартына везде оказаться полезным, за исключением последнего эпизода. Мне показалось странным, что ответственный доктор проявил исключительную забывчивость в отношении гостя. Скорей всего, продуманный приятель ставил перед собой другую цель, о которой я только мог догадываться. Покинув утром клинику, я остался в полном неведении того, что на самом деле произошло в муниципальных стенах. Возвращение в сегодняшнее утро напомнило мне мое собственное приключение, и я вновь почувствовал в себе почти научный интерес.

«Как думаешь, Тихон, — привычно прочитав мои мысли, оживился Женька после моего краткого изложения событий, — что на самом деле скрывала собой та дверь? Не может быть, чтобы замороженная девица оттаяла только для того, чтобы сгонять через весь город к невнятной заброшке. Есть у тебя какие-нибудь мысли по этому поводу?»

Женькин интерес подогрел мой собственный, и я решительно поднялся, забывая про поздний час.

«Собирайся, Женя, — произнес я прежде, чем во мне включился здравый смысл, — мне любопытно, почему Соня так настойчиво тянула меня в подвал?»

Наше путешествие по ночным улицам города 22 осложнялось полным незнанием местности, и мы то и дело забредали в переулки и подворотни, рискуя наткнуться на отряды охраны. Нам везло, на всем протяжении нашего пути по центральным улицам, только однажды до нас докатилось эхо переговоров, ведущихся в соседнем квартале. Женька ощутимо напрягся, прикидывая способы отступления, а я мысленно выругался, не видя в деятельности охранных отрядов практического смысла. Шум стих, открывая нам возможность двигаться дальше. Административные районы давно остались позади, сменившись бескрайними нагромождениями серых зданий, призванных изображать промышленные объекты. Все они были похожи один на другой, как братья-близнецы, и я совершенно не представлял, в каком именно решительная Соня отыскала загадочную дверь.

«Может, ну его, Тихон, — расслышал я не в меру рассудительный голос своего Женьки, — девочка с левой резьбой, мало ли, что взбредет в ее нестабильную голову. Ты же не думаешь обшаривать тут все подряд?»

На это у меня не оставалось времени. На город 22 катился рассвет, и наше пребывание в промышленной зоне без особого на то разрешения могло обернуться для нас солидным штрафом. Нынче вместо денег, законодатели предлагали искупать грехи исправительными работами, а я не привык к чрезмерному физическому труду на чужое благо.

Оглядев всю прилегающую территорию, я неожиданно воткнулся взглядом в весьма внушительные очертания самого дальнего сооружения, возвышающегося над остальными широкими кирпичными трубами.

«Я нашел, — негромко оповестил я Женьку и услышал его обреченный вздох. — Женя, мне интересно. Если боишься, можешь подождать меня тут»

Женька никогда ничего не боялся, если дело касалось его одного. Однако, мое непосредственное участие в сомнительных мероприятиях всегда вызывало у него оправданную настороженность. В этот раз он пресек на корню свои воспитательные навыки и молча поволокся следом, невнятно ругаясь по дороге. Когда перед нами показались те самые величественные своды старого цеха, я приободрился и ткнул пальцем в ту самую дверь, о которой так настойчиво рассказывал Женьке всю ночь.

«Что ты рассчитываешь там увидеть? — с сомнением пробурчал Женька, — каморку папы Карло?»

«Не знаю, — честно признался я, — может быть и ничего»

После чего распахнул дверь, открывая нашему вниманию лестницу, ведущую вниз.

«Тихон, — ввернул наблюдательный приятель, — дверь ржавая, но она не скрипит. Похоже ей часто пользуются. У тебя есть при себе нож?»

У меня при себе имелось куда более внушительное оружие, но Женька о нем даже не догадывался, и я коротко кивнул, приглашая заняться делом.