Шрифт:
Боже, за что? Почему со мной такое происходит?! Что я сделала не так в этой жизни, чем заслужила подобный гнев?!
Слезы застыли в глазах, норовя вот-вот скатиться горохом по щекам. Хотелось кричать, молить о помощи, но к кому бежать?
Надежда блеснула в сердце, что, может, успеет Вера. Найдет юриста, который не испугается пойти против моего мужа, для которого количество нулей в чеке не станет решающим аргументом. Мне так хотелось, чтобы сохранился шанс вырвать сына из лап человека, который называл себя отцом!
– Зачем тебе это? Отпусти меня. Я уйду с Сашей. И больше никогда… Никогда не побеспокою тебя.
– Ты можешь проваливать прямо сейчас, где дверь знаешь, а вот пацан, – подошел Женя ближе, – останется здесь.
В его голосе был лишь холод. Зимний. Злой. Колючий. Пробирающий до костей и заставляющий поскуливать.
Волков протянув руки к ребенку, желая его забрать у меня. Я только крепче прижала Сашу к груди, чувствуя, как ровно бьется его сердце. По щекам катились слезы, кровь пульсировала в венах, заставляя шептать про себя как мантру – не сдавайся!
А был ли выход из этого ада?!
Я тонула, шла на дно и некому было протянуть мне руку. Только на себя могла рассчитывать, но как… Как мне бороться с человеком, у которого имеются все инструменты, чтобы надавить на меня, растоптать и развеять по ветру.
Муж, не разводя церемоний, уверенно выхватил из моих рук спящего ребенка, чтобы в следующий момент положить его обратно в люльку. Взглянул на него без особой теплоты, словно малыш был всего лишь китайской пластиковой куклой.
Мое материнское сердце, кажется, разорвалось в этот момент. Тошнота подступила к горлу, я открывала рот, пытаясь сделать глоток воздуха, но не могла. Паника, как паутина паучья, сковала все тело. Это был конец!
– Проваливай, – резко заявил Волков, смерив меня взглядом. – Я скажу водителю, чтобы отвез тебя на вокзал.
– Почему? – прошептала я одними губами, – зачем ты так со мной? Думаешь, смогу бросить сына?
– Мне абсолютно безразлично сможешь ты или нет. Бумаги готовы, тебе необходимо лишь подписать их. Сегодня ты откажешься от материнских прав. Забудешь обо всем и уедешь как можно дальше. Иначе…
– Иначе что? – не выдержала я. Из последних сил вцепилась в ворот рубашки Волкова, ненавидя его всей израненной душой. – Ты уничтожишь меня, сотрешь мою память? Я мать, – выплюнула ему эти слова в лицо, – и никто не посмеет забрать у меня моего сына.
– Андрей, – рявкнул Волков и тут же в комнату вошел Болотов, хмуря брови.
Прихвостень. Что еще ожидать от этого бесчувственного мерзавца?! Он только рад был выслужиться перед боссом, не обращая внимания на фоны.
– Проследи, чтобы Марина покинула резиденцию и больше ее не подпускать даже к забору.
Болотов тут же отчеканил, что все понял и сделает, как от него требуют, а я только головой покачала, проклиная этих двоих.
– Подонки, я вас ненавижу, – скрываясь на крик, выпалила я, пока Андрей пытался вывести меня из комнаты.
С каждым шагом я умирала, сгорала заживо. Рвалась обратно к сыну, но меня не пускали. Железной хваткой Андрей удерживал меня за талию, а потом, видимо, не выдержав, просто подхватил на руки, перекинув через плечо, и выволок в коридор, закрыв рот своей широкой ладонью.
– Не ори, – шикнул он, – весь дом всполошишь.
Я брыкалась, пытаясь ударить его, а слезы ручьями лились, не давая произнести ни слова.
– Марина, – прошипел Андрей, – ты просто дура. Господи, ты хотя бы понимаешь, что не будет никакого вокзала? Соображаешь, что он просто так тебя не отпустит.
Самое страшное закралось в душу.
Меня затрясло от ужаса и, наверное, я бы упала в обморок, если бы Болотов снова не подхватил меня на руки, а после этого начался мой личный ад!
Глава 11
Никогда не думал, что меня будет так ломать лишь от новости, что какая-то баба, нацепив розовые очки, бросилась в омут с головой. Но, черт… В случае с Мариной омут был слишком паршивым.
Я слушал Валентина и отказывался верить, что речь идет именно о той женщине, которую когда-то любил… или все еще люблю?!
Не стал развивать эту мысль, решив, что оно того не стоит. Зачем делать себе лишний раз больно, сам же частенько заявлял, что незачем беспокоиться о чем-то, если не можешь изменить это. Мне обстоятельства не позволяли перевернуть мир, к тому же я так долго возводил его, восстанавливая стены из руин.
– Ты душу сатане продал, чтобы добыть эту информацию? – хмыкнул я, все еще не успев отойти от таких новостей.
Валентин усмехнулся, оставаясь, как настоящий профи, хладнокровным и, кажется, непробиваемым. Парень, конечно, молодец, несмотря на мои связи, сам бы я долго ковырялся, а он мастер отыскать иголку в стоге сена. Правда, в этот раз пришлось ему попотеть, зато гонорар стряс неплохой с меня.