Запутанно, сложно, поэтому Освальд в тонкости дипломатии не лез. С Тласкалой пытался договариваться Кортес, высадившийся на берега Мексики и основавший многострадальный Веракрус. Сначала тласкальцы решили потрясти пришельцев на предмет полезностей, поэтому два раза огребли от не понимающих шуток испанцев, а потом, когда возникла угроза уничтожения их городов, внезапно стали шёлковыми. Это значит, что при всей их демократии, то есть своеобразного мерила цивилизованности, если верить веяниям и трендам XXI века, тласкальцы понимают только закон силы. Ведь с Кортесом они дружить начали только тогда, когда он им, как следует, навалял.

Ос припомнил разговор с Хуицилихуитлом IV, который всё понял про испанцев и их цели по первым же боям с Тласкалой. Тогда казалось, что время Тласкалы уже прошло и им крышка, но вожди и советы уцелели, поэтому всё вновь вернулось на круги своя.

Ацтеки не смогли сломить Тласкалу, не смог этого и Кортес. Сможет ли Метцтитлан?

— Повелитель, гонец от войска! — вбежал в тронный зал Охтли.

— Отмойте его и ведите, — приказал Хуицилихуитл IV.

Спустя рекордные десять минут, всё ещё влажный после душа гонец вошёл в тронный зал и почтительно поклонился.

— Говори, — приказал правитель.

— Принёс пергамент с донесением и словесное послание от Маркоса Сориано Кальдерона, — сообщил гонец.

— Давай словесное, — разрешил Хуицилихуитл IV. — А где пергамент?

— У меня, о величайший! — вступил в разговор Охтли.

Гонец откашлялся, собрался с мыслями и начал озвучивать голосовое сообщение.

Из сообщения от Кальдерона стало ясно, что Хокотитлан, некогда союзный город, переметнулся к пурепеча, поэтому его пришлось сжечь за нарушение условий союзного договора, то есть несанкционированный выход из Метцтитланского Союза. Далее Кальдерон углубился в территории пурепеча, по ходу своего движения сжигая и вырезая деревни. Ему удалось обнаружить по пути большой караван, тащивший бронзовое оружие и брони в Паракуаро, где собирается армия пурепеча. Двести мечей, пятьсот копий, четыреста нагрудников и двести шлемов — этот улов ещё не окупал поход, но сделал осторожный шаг в этом направлении.

Маркос Кальдерон отправил гонца сразу же после инвентаризации трофеев. Это всё, что знал гонец.

Освальд принял из рук Охтли пергамент и начал читать вслух, параллельно переводя на науатль. Испанский в Мезоамерике нынче не в ходу, поэтому ему можно было доверить некоторую важную информацию. На самом деле, в свете того, что у пурепеча есть пленные испанцы, эта система защиты текста сильно потеряла в безопасности. Но разрабатывать шифры и прочее Освальд не умел, поэтому, в этот раз, пришлось действовать так, а на будущее они обязательно что-нибудь придумают.

В письме Кальдерон сообщал, что собирается совершить марш-бросок к Паракуаро, чтобы застать явно не готовые к боевым действиям войска пурепеча со спущенными штанами. План заключался в физическом истреблении живой силы противника, а затем очередном марш-броске на Цинцунцан, чтобы сжечь его дотла, затем на Иуацио, а оттуда на Пацкуаро. Любое сопротивление будет безальтернативно уничтожено, а все указанные города, особенно Пацкуаро, сожжены.

Пацкуаро важно сжечь потому, что это священный для пурепеча город. Уничтожение священного города нанесёт удар по их религии, а также подорвёт веру в Северо-Западный Альянс, как назвал для себя Ос этот союз против Метцтитлана.

«Люди всегда гораздо крепче дружат против кого-то», — подумал он.

Всего у пурепеча, по приблизительным подсчётам, около двенадцати тысяч воинов, но оружие у них, преимущественно, каменное, так как бронзу они в эпических масштабах производить ещё не умеют. И вряд ли теперь сумеют…

Хуицилихуитл IV явно был рад новостям и, по лицу было видно, доволен, что выбрал правильного командующего для войска.

— Сколько золота будет прилично подарить этому Маркосу? — поинтересовался правитель у Оса. — Ты ведь разбираешься в их ценах. Сколько будет достаточно, чтобы испанцатль был удовлетворён наградой?

— Килограмм двести, думаю, будет достаточно, — ответил Ос. — Но я бы лучше дал ему немного земли во владение. Надо ведь, чтобы он стал для нас своим и чувствовал себя в Метцтитлане, как дома.

Хуицилихуитл IV думал несколько минут.

— Ты прав, — произнёс он наконец. — Толку от того, что он получит бесполезное золото? Лучше я дам ему землю в покорённом регионе, пару сотен рабов и двадцать тысяч монетлей. Нет, тридцать тысяч монетлей.

— Ваша воля, — ответил Ос.

— И золота килограмм сто, — добавил Хуицилихуитл IV. — Раз он его так любит.

— Только если он не провалится, — отметил Ос.

— Именно, — довольно улыбнулся правитель. — Охтли, приготовь заранее указ о награждении Маркоса Кальтльеротля.

— Будет исполнено, о мудрейший повелитель, — поклонился Охтли.

Этот парень несколько изменился со времён их давнего душевного разговора, но свои привычки поведения с правителем сохранил.

Охтли, как говорят, стал одним из самых истовых приверженцев культа Вечного Солнца, а также начал всерьёз увлекаться медеплавильным делом и самогоноварением.