Я бросаюсь вперед. Изо всех сил прижимаюсь к широкой отцовской груди. И когда он обнимает в ответ, слезы брызгают из глаз, а из горла вырываются рыдания.

До встречи с Мишей проходит еще двое суток, но и этого не хватает мне, чтобы привести нервы в порядок. Кое-как успокаиваюсь, лишь когда заезжаем во двор знакомой с детства виллы. И то, это обманчивое умиротворение накатывает скорее вынужденно. Понимаю ведь, что с минуты на минуту увижу Непобедимого. Не знаю, как он отреагирует на наше с Егором появление.

Хорошо, что папа с мамой тоже с нами. Понимаю, что пора перестать на них опираться, но сейчас не готова.

Всю ночь сочиняла, что сказать Мише при встрече. Однако, едва его вижу, заготовленные речи испаряются, как капли воды в солнцепек. Между нами не меньше десяти метром, а мне уже становится жарко. И дело вовсе не в погоде. Я люблю высокие температуры и даже влажность. Но сейчас с моим организмом в дикие шутки играют отнюдь не внешние факторы.

— Егор, смотри… — выговариваю с трудом. Сглатываю, чтобы иметь возможность закончить. — Смотри, сынок, папа, — указываю через задний двор на пляж.

Малыш, не успев толком протереть заспанные глазки, радостно на всю округу вопит:

— Папа!

Миша оборачивается. И я сразу же опускаю взгляд. Приседаю, чтобы поставить Егора на землю. Он срывается на бег, а я задерживаюсь, пытаясь успокоить мигом обезумевшее сердце.

Мама с папой идут к вышедшим из дома Мишиным родителям. Я выпрямляюсь, здороваюсь с ними, мимолетно ловлю улыбки и уже без промедления иду в сторону пляжа.

Шагаю медленно. Пока добираюсь до цели, Тихомиров поднимает сына на руки и, прижав его к груди, что-то неразборчиво шепчет.

— Мы будем жить тут! С тобой! — несколько облегчает мне задачу Егорка.

Миша не отвечает. Только кивает и как-то выразительно вздыхает. Ведет взглядом и, едва наши глаза встречаются, я притормаживаю. Точнее будет сказать, резко стопорюсь, будто неожиданно загрузнув в песке.

И пауза…

Нет, океан продолжает шуметь, Егорка болтать, люди сновать… Время останавливается исключительно между нами с Мишей. Меня и без слов прошивает горячими и острыми иглами тока. Местами доводит до дрожи, местами сражает пульсацией, местами охватывает пожарами.

— Подойдешь?

Голос Миши режет тяжестью и хрипотой. Я вздрагиваю. Отрывисто вздыхаю. И выдаю совсем не то, что собиралась:

— Я? А почему я должна?

Он поджимает губы и качает головой. Придерживая безостановочно тараторящего Егора, начинает идти. И… проходит мимо меня. Я резко разворачиваюсь и ошарашено пялюсь Непобедимому в спину. Он направляется к дому.

Сердце, достигнув пика, куда-то проваливается. Я задыхаюсь и в который раз умираю.

Пока Миша не оборачивается. Застывая, пронизывая меня таким злым и вместе с тем будто поверженным взглядом, что все внутри сотрясается. Сердце с оглушающим свистом возвращается к работе и разбивает мою грудь гулкими ударами.

— Подойдешь?

Последний шанс. Это и есть шаг навстречу со стороны Непобедимого.

Я зажмуриваюсь и точно так же, как два дня назад неслась к отцу, бросаюсь к нему. Влетая в свободный бок, робко скольжу руками по каменным мышцам. Он шумно выдыхает и, скользнув ладонью вокруг моего дрожащего тела, крепко прижимает к себе.

— Прости, — вырываю из раскуроченной груди.

Миша совершает новый бурный вдох — на этот раз чувствую.

— И ты меня прости, — внушительно закрывает он.

Только после этого мир восстанавливается и наполняется необходимым нам обоим кислородом.

Полина

С разговором у нас с Мишей не складывается практически до самой ночи.

С пляжа мы идем обедать. В столовой творится шокирующий меня хаос, потому как оказывается, кроме нас прилетели Саульские и Рейнеры. Дядя Тимур пытается всех разместить, а тетя Полина — накормить. Общему волнению не подается только бабуля Тихомирова. Отжав неприлично большой угол стола, непрерывно тарабанит по клавишам своего зелено-розового ноутбука.

А ведь помимо всей родни в доме живет команда Миши. Не представляю, как они продолжат работать в нужном режиме, когда разворачивается такой вопиющий хаос.

Тетя Полина, конечно, молодец. У нее оказывается много заготовок, из которых быстро получается обилие еды. И что самое главное, здоровой. Потому как, исключая меня, все помешаны на правильном питании.

— Ромочка, пирог капустный, но капусты ты там не найдешь, клянусь, — заверяет тетя Юля. — Ешь смело, очень вкусно!

— Принял, мурка, — отзывается Саульский приглушенно. — Голодным не останусь, только молчи.