Я даже не понимала, что он нёс — в ушах шумело, а тело будто перестало мне принадлежать, и как только меня снова откровенно коснулись, мой телефон вдруг ожил, немного отрезвляя. Дёрнувшись, я попыталась избавиться хотя бы от чужих рук, но Дар оказался проворнее, и выудил устройство из моих штанов, с любопытством глядя на экран.

– О, тебе тут кто-то названивает, - отметил он.
– «Не брать» — это что-то очень интересное…

– Не смей!

– Включу-ка, пожалуй, видео-связь… - решил маньяк, и я готова была провалиться сквозь землю, услышав голос жениха.

– Настя?
– явно не признал меня благоверный, а потом уже и пригляделся.
– Ты кто, мать твой, такой?

На мой скромный взгляд, Дара сложно было таким смутить, и он, вальяжно откинувшись на одну руку, спокойно поинтересовался:

– Что ж ты такой невежливый-то, пацан? Знаешь, что с плохими мальчиками происходит в Новый год?

– Где Настя, ублюдок? Скажи, что ты просто её телефон украл — я заплачу!

– Даже так?

А Настя лежала, раскрасневшейся задницей кверху, привязанная ремнём к кровати, и даже звука издать не могла, чтобы себя не выдать, пока огромная ладонь сжимала и поглаживала всё, что попадалось ей на пути.

– Я повторять дважды не буду, - угрожали тем временем на том конце связи.
– Где она?

Бородатый монстр только загадочно улыбался, вернувшись к моему мучению, и трогал, медленно лаская уже обе дырочки поочерёдно, а я извивалась, боясь только одного — чтобы меня не увидел тот, кто никогда не дарил мне таких ощущений.

– Отгадаешь загадку, скажу, где Настенька, - заявил ему Дар, медленно проникая в меня сразу с двух сторон лишь кончиками пальцев, а после размазывая влагу и снова повторяя всё по кругу.

– Чего?
– опешил Володя, с которым мало кто мог позволить себе так обращаться, но видно совсем бедняга отчаялся из-за моего побега, что решил согласиться.
– Ладно, валяй!

– Слушай, - почти заставляя меня сотрясаться, улыбнулся мужчина, после чего я едва удержалась от вскрика.
– Повыше коленца, пониже пупенца — во что суют, как зовут?

А истерика во время оргазма — это нормально?

– Чего?
– спустя несколько секунд опешили Володенька, которому сложные задания вообще не нравились ещё со школы.
– Ты чё несёшь, мужик? Шалава эта где, бля? С тобой? Покажи её, слышь…

Дар странно посмотрел на собеседника, отключился первым, сжал телефон в руке, отчего тот хрустнул, и, глядя на осколки, оседающие на пол, философски изрёк:

– Неужели так сложно было отгадать карман?

Я же, по-прежнему лёжа и приходя в себя не только от испытанного удовольствия, но и от совершенно неуместного смеха, понимала одно со всей возможной уверенностью — что-то во мне сломалось после встречи с этим незнакомцем, и обратно уже не склеится.

5

Настя

В себя я пришла быстро.

То, как вдруг изменилось дыхание за моей спиной, сразу насторожило, и от былой эйфории, возникшей так спонтанно, не осталось и следа.

– Развяжи меня, - потребовала я, и рука на моих ягодицах оживилась, после чего к ней присоединилась и вторая.

– А ты ничего не забыла, Настенька?

Можно ли ненавидеть своё имя сильнее? Потому что никогда оно ещё не звучало столь многообещающе…

– Немедленно!

– Значит, будем воспитывать дальше… - вздохнул маньяк так, будто его действительно искренне огорчало моё поведение, и срочно требовалось меня наказать.

– Послушай, - попробовала привлечь его внимание, но Дар был на какой-то своей волне, и его не сильно волновали мои слабые протесты.
– Я всё поняла! Давай ты меня развяжешь, а я накормлю тебя ужином… Мы можем даже поговорить о твоих проблемах!

Ответом мне стало угрюмое молчание и внезапно исчезнувшие руки. Я уже собиралась вздохнуть с облегчением, веря, что искра здравомыслия вернулась к этому мужчине, но то была лишь временная передышка.

Сильные ручища вдруг схватили за талию, переворачивая меня, и теперь я лежала на спине, с по-прежнему спущенными штанами, а здоровяк, во взгляде которого не было ничего человеческого, возвышался скалой. Он уделил особое внимание моим бёдрам, где сейчас было до ужаса мокро его же стараниями, и я мучительно покраснела, только маньяку по имени Дар этого явно было мало.

Не прерывая зрительного контакта, он приподнял край моего свитера, задрав его вместе с лифчиком, и теперь мог спокойно любоваться открывшейся картиной. Под его сосредоточенным взглядом соски затвердели и заныли, словно его пальцы уже были на них, но вместо того, чтобы коснуться, он освободил мои руки. Обрадоваться я не успела. Так и не отойдя от меня, этот псих спустил свои штаны, выпуская на свободу другое чудовище, и, схватив моё запястье, окончательно добил.

– Потрогай меня, Снегурка.