— Спасибо, — отозвался на это Посников, — но нужно ещё привлечь мировых судей и создать примирительные камеры. Они нужны для разбора взаимных претензий между крестьянами и помещиками, чтобы урегулировать все материальные вопросы.

— Хорошо, мы создадим примирительные камеры в каждом уезде. Создадим и отдельный земельный отдел в каждом городе, крупном посёлке или селе в рамках земельной милиции, выделенной из состава Совета общественного порядка. Этот отдел будет заниматься расследованием всех случаев самовольного захвата земель и наказанием виновных, с привлечением их к административной или уголовной ответственности, в зависимости от тяжести совершённого преступления.

— Ну, что же, господин военный министр, я получил от вас больше, чем планировал. Если все эти пожелания будут выполнены, то мы сможем удержать ситуацию с землёй, вплоть до окончания войны. У меня всё. — Закончил Посников свой доклад.

— Прошу вас садиться на своё место, Александр Сергеевич, — отреагировал на это Чаянов. — Следующим для выступления приглашается товарищ Кауфман.

Кауфман, известный учёный-аграрник, без единого волоса на голове, был коллегой Бруцкуса и одной с ним национальности. Он быстро поднялся со своего места и встал за кафедру.

— Товарищи! Я присоединяюсь к своим коллегам в их стремлении разрешить ситуацию должным образом, но хочу при этом добавить, что мы упускаем один важный момент. Государство не должно национализировать земли, оно должно их выкупить у помещиков по рыночной цене, а потом сдавать в аренду всем, кто в состоянии обрабатывать землю. И главный упор сделать не на крестьян-общинников, а на крупные частные хозяйства.

Крестьянская община себя полностью исчерпала и будущее за частниками, вроде американских фермеров, и крупными хозяйствами, использующими в своей работе передовые достижения аграрной науки. Такие, как: мелиорация, качественная и глубокая обработка земли, использование новых удобрений, четырёхполье, высаживание технических культур и культур, обогащающих почву азотом и другими полезными веществами. Именно они и кормят нашу страну.

У меня есть статистические выкладки, и они указывают, что излишки хлеба появляются только у тех крестьян, у которых площадь обрабатываемой земли превышает шестьдесят десятин. Все остальные не имеют возможности продавать зерно, только себе в ущерб.

Для этого нам нужно многое сделать, но сейчас идёт война, и все свои силы мы должны направить на то, чтобы выкупить зерно, придерживаемое зерноторговцами и крестьянами. А также наладить работу нашей транспортной системы. Ведь Сибирь затоварена зерном, мясом и маслом. У них всё это есть, а в центральной части России ничего нет или есть, но очень мало. Это ненормальная ситуация, её надо кардинально решать, товарищи.

Керенский кивнул, решать надо, вот только откуда взять паровозы и вагоны для всего этого? И как заставить не бастовать железнодорожников, а торговцев и крестьян — продавать зерно? И ещё много кого заставить надо. Вслух же Керенский сказал.

— На ближайшем заседании правительства я подниму этот вопрос перед министром транспорта. Положение тяжёлое, но мы будем искать выход из создавшейся ситуации. Сделаем всё, что в наших силах.

— Спасибо, — продолжил докладчик, но я хотел бы остановиться ещё и на юридической стороне вопроса. Многие губернские земельные комитеты, не получая никаких указаний от Временного правительства, принимают те решения, которые им выгодны, провоцируя тем самым конфликты. Для предотвращения подобного нужно в примирительную камеру избирать трёх присяжных, одного — от частных землевладельцев, другого — от взрослого крестьянского населения и третье лицо должно назначаться по соглашению обеих сторон.

— Мы разберёмся, — Керенский слегка разозлился, — это прерогатива министерства юстиции. Поэтому рекомендую вам отправить туда запрос или предложение, где и изложить все ваши мысли об этом. Они, всё изучив, примут решение о примирительных камерах.

— Буду признателен, но хотелось бы ещё сказать несколько слов о возможности выкупа у частных владельцев их земли в пользу государства. Конечно, если к этому придёт общественное мнение. Здесь есть определённые сложности. По нашим подсчётам, чтобы выкупить все земли, нам необходимо затратить от пяти до шести миллиардов рублей. Если учесть, что доходы империи в 1913 году составили чуть меньше трех с половиной миллиардов, да с учётом инфляции, то нам надо выложить два годовых бюджета всей империи.

Но империи больше нет, есть республика с неопределёнными из-за войны границами и, соответственно, доход упадёт, как минимум на треть, а может, больше. Где брать деньги?

«Заграница нам поможет», — невольно подумал Керенский. Точнее, мы ей должны уже сейчас и как расплачиваться в будущем — непонятно. Хотя, если заключить сепаратный мир и ударить по Франции, все долги отпадут сами собою. Теперь он понимал большевиков, которые не стали думать, как лучше для всех, и поступили как Александр Македонский: пришёл, увидел, разрубил. Точнее — порубили.

Они не стали париться с этой проблемой, а просто национализировали всю землю без всякой компенсации. Ну, а кто возмущался, того к стенке. Нет человека — нет проблемы! А чтобы восстаний не было, уничтожили или выгнали всех власть имущих. Затем взялись и за кулаков, не сразу, конечно, чуть погодя раскулачили. Зато всех.

Вот же, большевики хитрованы, сначала с одними разобрались за счёт других, а потом с другими, за счёт оставшихся. Вот она настоящая политика партии, коммунистической… В октябре власть захватили, создав союз с анархистами и левыми эсерами, потом помирились с меньшевиками, перетянув их на свою сторону.