Б. Савинков

Чай был горячим и сладким, но вкусовые сосочки, как в той рекламе, никакой информации в голову не передавали. Мозгу было совсем не до того. Керенский думал, его череп, казалось, готов был треснуть, кровь прилила к голове, отчего его лицо покраснело, как от стыда.

Но стыда он не ощущал, а чувствовал, что решение проблемы где-то рядом, пусть спорное, но решение. Так ничего и не придумав, Керенский с силой отодвинул стакан из-под чая с жалобно звякнувшей в нём ложечкой. Встал и решительным шагом спустился на этаж ниже, где и располагался зал заседаний.

Здесь уже все собрались. Проследовав на своё место, Керенский уставился в обтянутую хорошим пиджаком спину очередного выступающего. Это был председатель Главного земельного комитета Посников.

— Александр Сергеевич, прошу вас начинать, — обратился к Постникову Чаянов.

— Господа! — привычно начал профессор, потом осёкся и продолжил заново.

— Товарищи! Я внимательнейшим образом выслушал предыдущего докладчика и во многом с ним согласен. Положение дел на самом деле таким и является, это уже стало очевидным. Но мы не должны отчаиваться, ведь перед нами поле невиданных возможностей! Поэтому мы должны объединить наши усилия в муках рождения нового республиканского строя, новой земельной политики, новых сельскохозяйственных достижений. Мы на пороге нового мира, товарищи!

Керенский только поморщился от этого пафоса, хотя и согласился в глубине души с Посниковым. Новый мир, это уж точно, без царя в голове и сердце. Да и без буржуев в будущем, правда ненадолго, лет на семьдесят, но всё же.

— Что касается предложений, то товарищ Шингарёв не осветил следующую проблему, а именно — отсутствие рабочих рук во многих крупных хозяйствах, ведь там использовался труд наёмных рабочих, многие из которых были призваны в действующую армию, и их землю сейчас некому обрабатывать. А уже идёт посевная, нам надо спешить.

— Что вы предлагаете, Александр Сергеевич? — спросил Чаянов.

— Предлагаю увеличить количество военнопленных, задействованных в крупных хозяйствах. Они там уже работают, но в недостаточном количестве. К тому же, многие из них умеют обращаться с сельскохозяйственной техникой и будут ценным приобретением для владельцев хозяйств. Как вы смотрите на это, господин военный министр?

— Положительно смотрю, — Керенский улыбнулся. — Подайте ваши предложения, и мы перенаправим всех пленных на сельхоз работы. Им же платят за работу?

— Да, в два раза меньше, чем наёмным работникам, но они могут питаться за счёт нанимателя и снимут нагрузку с государства по обеспечению их питанием.

— Согласен, — Керенский загорелся этой идеей. — Сегодня же я издам приказ о направлении из лагерей всех военнопленных на сельхоз работы, за исключением неблагонадёжных элементов, склонных к побегу. Мы прекратим вооружать чехословаков и формировать из них дивизии. Вместо этого отправим их работать на поля, а не воевать, так они принесут нам намного больше пользы и намного меньше проблем. По сравнению с немцами и венграми, у чехословаков будет свобода выбора наниматься к тому, кто предложит лучшие условия и оплату. Тем самым мы решим одну проблему из многих. Я так понял, мы должны обеспечить посевную для земель, которые сейчас пустуют из-за отсутствия рабочих рук?

— Да, вы совершенно правы, посевные площади сократились больше, чем на десять процентов и их количество продолжает снижаться, так как дезертиры не могут открыто возвратиться, тайно скрываются, поля не обрабатывают и являются нахлебниками, а не работниками. И не воюют, и не работают, это ужасно для страны.

Керенский вздохнул, действительно ужасно, хотя он не стал бы так драматизировать ситуацию. Но меры им уже принимаются и скоро многие пожалеют, что они дезертировали из армии, сбежав с фронта. Вкусив облав и задержаний, солдаты с радостью будут проситься обратно.

— Я понял вас, проблему решим, телеграммы направим всем начальникам лагерей для военнопленных. Так что, министру земледелия стоит собирать уже заявки от владельцев крупных хозяйств, но не стоит забывать и о тех, которые имеют гораздо меньшие размеры, но не могут обойтись без наёмных работников.

— Да-да, мы всё сделаем, — отозвался Чаянов. А Посников продолжал.

— В свете всего вышесказанного я ответственно заявляю, что национализацию земель, если это решит Учредительное собрание, нужно проводить после войны. Сейчас же нужно временно заблокировать все попытки насильственного отъёма сельхозугодий из рук их владельцев. Но мы не можем это запретить одними словами, нам нужен закон и сила, которая заставит его исполнять.

— Закон будет, — немедленно отозвался на это Керенский. — Я сегодня же дам поручение министру юстиции Скарятину о подготовке документа. Закона о привлечении к ответственности всех лиц, которые будут нападать на частные имения или иным образом отнимать земли у их законных владельцев. Кроме того, мы отправим в местные земельные комитеты распоряжение о том, чтобы они провели раздачу кабинетных, удельных и церковных земель малоимущим и малоземельным крестьянам. Это на время приглушит их аппетиты, всем же остальным придётся почувствовать на себе всю силу закона. Совет общественного порядка постепенно усиливается и сможет это осуществить.