— Все в порядке?

— Да-да, конечно. — Я улыбаюсь ей и провожаю до двери.

— Хорошо, ладно, — говорит Керри, и я уверен, она ни капли мне не поверила. — Просто позвони мне в следующий раз, когда я тебе понадоблюсь.

— Договорились. — Я провожаю ее и возвращаюсь в гостиную. В любую другую ночь в это время я бы уже лежал в кровати и крепко спал до тех пор, пока мой внутренний будильник не сработает на рассвете. Но сегодня я не могу перестать думать о Бостин.

Когда Ретт и Айла были у меня, я пообещал себе пригласить ее в следующий раз, когда увижу, и не принимать от нее отказа.

Я облажался, не так ли?

Прижав кулак ко лбу, я глубоко вздыхаю и пытаюсь во всем разобраться. Что за хрень со мной происходит? В прошлом году я был на обложке гребаного журнала «Тайм». «Уолл-Стрит Джорнэл» написал статью обо мне. Журнал «Предприниматель» назвал меня одним из самых популярных и перспективных технологических магнатов, которых когда-либо видела эта страна.

И я позволю Бостин Бекфорд улизнуть от меня без всякой борьбы? До нее я никогда не отступал от трудностей. И уже около четырех лет я преследую ее, а она не заглатывает наживку.

Это должно закончиться прямо сейчас.

Взяв телефон, я набираю ее номер, который надежно хранил с тех пор, как мы провели выходные в Филадельфии у Ретта и Айлы. Мы осматривали достопримечательности, девочки решили ненадолго отлучиться, и Бостин дала мне свой номер, чтобы позвонить, когда они будут готовы встретиться снова.

И сейчас я думаю, что, может быть, Бостин издевалась надо мной все это время, потому что зачем она дала мне свой номер, если Айла его и так знала?

Боже, я идиот.

Пролистывая свои контакты, я нахожу имя Бостин и уверенно нажимаю на кнопку вызова.

Она отвечает после четвертого гудка.

— Алло, — раздается ее голос.

— Бостин.

— Локк, — говорит она, еще раз подтверждая мою точку зрения. Если бы она действительно ненавидела меня, то удалила бы мой номер со своего телефона вскоре после тех выходных. — Чего ты хочешь?

— Что ты сейчас делаешь?

Бостин выдыхает.

— Я в трениках и маске для лица. Потягиваю бокал вина и смотрю повтор «Настоящих домохозяек Беверли-Хиллз».

— Звучит чертовски скучно. Приезжай.

Она усмехается.

— Нет, спасибо.

— Я серьезно, — говорю я. — Думаю, мы должны поговорить.

— Если это просто еще одна из твоих уловок, я остановлю тебя прямо сейчас. Извини, но мне это не интересно. Очень мило, что позвонил на днях на мое шоу. Но этого не произойдет, Локк.

— Хватит нести чушь, Бостин.

— Прошу прощения?

— Не притворяйся, что не смотришь на меня так же, как я смотрю на тебя.

— Хорошо, отлично! Я признаю это. Ты великолепно выглядишь. Настолько, что это несправедливо. Так что да, тут ты меня подловил. Я думаю, что ты сексуальный. Я попалась. — Бостин смеется, и я слышу, как она перемещает телефон. — Но ты можешь быть самым сексуальным парнем на планете, а я все равно скажу тебе «нет», потому что ты чертов бабник.

Я сжимаю пальцами переносицу.

— Бывший бабник.

— Бывший? С каких пор?

— Я уже не тот парень, — говорю я. — Наличие ребенка... меняет твои приоритеты. Я выхожу потусоваться раз в месяц, а может и реже. Большинство ночей я в постели уже в девять часов. Я подгоняю свое расписание таким образом, чтобы как можно больше быть с Джо и ходить с ней на занятия «Мама и я», хотя обычно я там единственный папа. Три раза в неделю мы ходим в парк. И в детский музей. Раз в месяц мы летаем в Толедо, чтобы навестить моих родителей, потому что они единственные дедушка и бабушка, которые есть у Джо. И раз в два месяца мы навещаем Ретта и Айлу. Скажи мне, Бостин, когда у меня с таким графиком будет время для случайных связей и вечеринок на всю ночь?

Она молчит.

Я выиграл.

— Значит, ты отец года, — говорит она мгновение спустя. — Рада за тебя. И я говорю серьезно. Я не пытаюсь умничать. Думаю, это здорово, что ты посвятил свою жизнь заботе о дочери. Не много парней сделали бы это. Но я все еще не хочу встречаться с тобой, Локк.

— Одно свидание.

— Однажды ты сказал мне, что в наше время никто больше не ходит на свидания. Ты сказал, и я цитирую: «слово «свидание» теперь означает «перепихнуться».

— Да, я сказал это, — говорю я. — Но это неправда. Уже нет. Не для меня.

— Можно отнять женщин у плейбоя, но не получится искоренить плейбоя из мужчины.

— Звучит, как глава одной из твоих книг.

— Ты читал мои книги? — спрашивает она.

— Неа.

— Читал, — говорит она. — Так и есть. На самом деле это глава тридцать пятая в моей последней книге.

— Я думаю, ты хочешь быть одинокой. — Я хмурюсь и встаю со стула, расхаживая по комнате. Я чувствую абсолютное «нет» от этой женщины, и я никогда в своей жизни не был так расстроен.