Я оглянулась и увидела дерево. Черное. Высохшее дерево. Меня вдруг перемкнуло.

Я его видела в видениях. Этот толстый ствол, эти голые длинные ветви. Дерево как будто пребывало в спячке. А когда повернула голову на дом, то поймала жесткое дежавю.

Эту картину я видела прежде. Раньше не знала, что за этим деревом. Но теперь определенно знаю — за ним стоит дом. Белый красивый дом с таким же белым заборчиком.

Дом Дороти и Робби.

— Камилла? — Дверь открылась, на пороге появилась женщина за сорок. Худощавая, со светлым кудрявым волосом, собранным в пучок. — Камилла Финчер — это же вы?

— А вы Дороти? Так ведь?

— Да, это я… — улыбалась хозяйка нарядного дома. — Прошу вас, проходите. Вы даже не представляете, как сильно я вам рада. Уже и не верилось, что вы нас навестите… Когда Робби сказал мне про отца — что ему осталось жить всего месяц — я сразу поняла, что вы мне сможете помочь. Ведь вы наверняка знаете, как избежать подобных проклятий. Верно же? — спрашивала Дороти, пока я осматривалась в поисках ребенка.

Чувствовала его присутствие. Очень странное, незнакомое мне чувство. Раньше я такое чувствовала только возле Марса. А это… Что-то странное. Марсель как будто рядом. Надеюсь, он не приехал за мной и не стоит за углом.

— Что, простите? Я не слышала, задумалась.

— Тяжело добирались? Наверное, мало спали, устали после дороги? Могу сделать кофе? Желаете выпечки? Моя старшая дочь напекла печенья с шоколадом, я мигом. Присядьте на диван. Не надо разуваться.

Дороти исчезла на кухне. Я думала присесть, но после поездки так насиделась, что вид подушки под пятую точку вызывал негатив. Бросив пальто на диван, я стала осматривать дом, приглядываться к старым фотографиям. Их тут было огромное количество. Были девочки и мальчики разных возрастов. Парень в форме морпеха. Девушка с медалями на шее. Близнецы на пляже строят огромный замок из песка. Были даже отдельные фото домашних питомцев.

Но мальчика из рассказов Дороти с ходу не нашла. По крайней мере, я пыталась разглядеть его образ в дюжине детских лиц. Но ничего не вышло. Там его не было. Это все не он, не Робби. Хотя его присутствие тут очевидно.

— Кофе будет через пару минут! — доносилось ко мне с кухни. — И новая партия печенек!

Я оставила гостиную, поднялась наверх по лестнице.

В одной из комнат был слышен детский голос. Кто-то напевал мотив знакомой песни. Не могла вспомнить, о чем она и кто поет, но была на сто процентов уверена, что слышала раньше эти звуки.

Дверь открылась — ко мне вышел ребенок. Маленький мальчик дошкольного возраста. Он затих, уже не напевал свою песенку. Только смотрел на меня своими темными глазами. Очень темными, практически черными, как угольки. И мы молчали.

Я опустилась на колени. Отчасти потому, что хотела поравняться с ним взглядом. Отчасти потому, что ноги не слушались, слабели. Подгибались в коленях. Это было сильнее меня.

— Привет, — сказала я мальчику. — Тебя зовут Робби?

Он смотрел на меня со слегка открытым ртом. Не говорил ни слова какое-то время. А потом вдруг закрыл на секунду глаза, открыл их.

И произнес:

— Я тебя знаю. Я тебя видел. Под деревом. Ночью.

Я припоминала все инсайты, которые со мной случались в последнее время. Они начались в последний год. Примерно когда Робби исполнилось три года. С этого возраста дети уже могут применять свои способности. Они еще не экстрасенсы. Но с умением осмысленно говорить к ним приходит навык озвучивать видения. Сами того не понимая до конца, они становятся ясновидящими. А заодно мишенями для детских психологов. И даже психиатров.

— Ты спрашивал меня, я ли "она"? Кто "она"? О ком ты говорил тогда, малыш?

Он смотрел на меня и молчал.

Не дожидаясь ответа, я прикоснулась к нему руками. По плечам пробежала странная дрожь. Я закрыла глаза и стала повторять ладонями силуэт его головы. Черты его детского личика. И с каждым таким касанием мне становилось все тяжелее и тяжелее оставаться беспристрастной. Все эти линии, изгибы. Впадинки и мельчайшие неровности ушек, носика, щечек. Все это… Давало мне очень странный посыл. Очень странную энергию. И я ее тут же принимала, не веря рукам. Не веря ощущениям.

Это было вовсе не то, что я ожидала увидеть. Тут происходило что-то странное, неописуемое. Не могла понять, что с этим делать и как назвать словами.

— Ты — это она? — повторил свои слова мальчишка. Которого я обнимала, прижимала к груди. А у самой катились слезы по щекам. Я не понимала, что с этим делать, как назвать, как объяснить.

Что со мной? Что с нами происходит? Почему?

Дороти увидела меня и окликнула:

— Все нормально?! Вы уже познакомились, я погляжу?!