Так вот что Игорь приобрел на том закрытом аукционе. А я всё гадала, зачем ему этот аукцион сдался. Не похож он на человека, интересующегося старинным раритетом и антиквариатом. А старик, стало быть, интересуется. Тут же в памяти вырисовывается ретро-комната с его раритетным содержимым. Музыкальный проигрыватель, стоящий в углу. Думаю, тот самый — подарок Игоря.

— Да и не мог я отказать внуку своих друзей, — продолжает он чуть погодя. — Пришлось согласиться, о чем ничуть не жалею. Потому как рад, что его избранницей стали вы, девушка начитанная и интеллигентная.

— Боюсь, вы ошибаетесь на счет интеллигентности, — присаживаюсь я на краешек мягкого сиденья.

— Отнюдь. Вы же воспитанны? Порядочны? Умны? Цените культуру, так?

Я неуверенно киваю:

— Скорее да, чем нет.

— Ну, не скромничайте, — мягко просит он. — Я же всё сам прекрасно вижу. Девушка вы хорошая, а у меня нюх на хороших людей. А вы к тому же и разделяете мои интересы. Мы с вами оба страдаем любовью к книгам. В хорошем смысле, естественно, — улыбается мужчина.

Тут раздается глухой стук в дверь, и в комнату входит Надежда.

— Наденька, поставьте поднос на стол, — велит ей Николай. — Кстати, вы сегодня уже закупались продуктами?

— Еще нет, — отвечает та, ставя поднос с двумя чашечками кофе на столик.

— Ну и славно, тогда отправляетесь сейчас. Купите мне заодно щеточку для обуви.

— Я же вам в прошлом месяце покупала, — недоумевает она.

— Старость не радость, Наденька. Старость не радость. Понятия не имею, куда подевалась. Где оставил, ума не приложу, — и смешно всплескивает руками.

— Хорошо, Николай Геннадьевич. Что-нибудь еще?

— Нет, можете ступать.

— Спасибо за кофе, — благодарю я ее. Она застывает в дверях, поднимает взгляд на меня и равнодушно произносит:

— Не за что, — после удаляется.

— Не обращайте внимание. Надежда — женщина с характером, иногда бывает просто невыносимой, но человек она неплохой.

— Верю.

— Пройдемте туда. И захватите поднос, пожалуйста. Руки уже не те, — жалуется он на старость, — боюсь, опрокину невзначай.

— Конечно, я возьму, — и тут же торопливо подхватываю деревянную ношу.

А это случайно не тот же поднос, на котором Игорь приносил мне завтрак в постель? А нет, тот побольше был, вмещал аж два блюда. Но при мысли об этом я невольно вспоминаю то утро. Поцелуй со вкусом шоколада. Ух. Это было волнующе и безумно… ярко.

Покачав головой, отгоняю так не вовремя возникшее наваждение. Надо же, даже мысли о нем заставляют меня гореть…

Мы свернули вправо и оказались перед книжным шкафом. Пока я озиралась по сторонам, перед нами открылась потайная дверь, тоже вся обставленная книгами. Я и не заметила, как он это сделал, куда нажал.

— У вас тут прям как в кино. Загадочные потайные двери. Невидимые кнопки. — Я с восхищением рассматриваю тяжелую, толстую, набитую книгами дверь.

— Как в кино, — усмехнувшись, повторяет Николай и, нащупав в стене кнопку выключателя, щелкает по ней. Лампочка под потолком незамедлительно окрашивается в желтый, разливая по помещению теплый свет. — Кино тоже где-то снимают. Необходимы реальные локации, настоящие жилые дома. Картонными декорациями далеко не уедешь.

— Согласна, — и глазами внимательно обвожу комнату, в которую попала. Небольшая каморка, по периметру вся обставленная книжными стеллажами, на полках которых преимущественно теснятся увесистые старые фолианты с помятыми уголками и потрепанными от времени и многочисленного пользования корешками. Интересно. А потом вдруг до меня доходит. — Постойте, вы же не хотите сказать, что здесь, у вас дома, проходили съемки фильма?

Он заливисто начинает смеяться.

— Нет, что вы. — Он садится в одно из кресел, стоящих напротив друг друга. Сбоку маленький столик. — Во-первых, никто о моих тайных дверях — а их у меня в доме много — не знает. Во-вторых, разве я бы позволил посторонним людям свободно расхаживать по моему дому? Пусть даже если это знаменитые актеры, режиссеры и прочие медийные личности.

— Признаться, удивлена.

— И что же вас удивляет? А вы присаживайтесь, не стойте.

— То, что вы открыли мне, постороннему человеку, свое тайное убежище. — Усаживаюсь напротив, аккуратно ставя поднос на столик.

— Я решил, что вам можно доверять. — Это прозвучало как-то двойственно: вроде как факт, но в то же время как скрытый вопрос.

— Конечно, — решаюсь ответить на всякий случай.

Николай едва заметно кивает своим мыслям, затем, опомнившись, произносит:

— Вы пейте, остынет. — Он указывает на мой кофе и берет свою чашку.

Подношу ароматный напиток к губам.

— Пахнет превосходно. Надя умеет варить кофе, — замечаю я, втягивая носом приятный кофейный запах.

— С кофемашиной особого умения не требуется. Даже я бы справился.