Прихожу в себя только когда меня едва не начинает подкидывать на кочках, что уже прямо у моего дома. Разбитая деревенская дорого быстро приводит меня в чувства. Кажется, даже мозги наконец начинают включаться в работу.

Я ведь ожидала такого исхода дел. Больше всего боялась, что папе из-за меня плохо станет. И вот стало. Скажем, сейчас я нахожусь чуть ли не в самом худшем из предполагаемых мною сценариев…

Утираю рукавом мокрое лицо, и выхожу из такси.

И что? Неужели я рисковала здоровьем отца, чтобы вернуться туда, откуда начинала?

Смотрю на свой старый дом, и будто не узнаю. Кажется, я здесь была не пару дней назад, а целую жизнь назад. Так что это не дом изменился, я — другая.

Может доля того, что сказала мама и правда. Может действительно все из-за меня. Да только я за эти странные дни поняла кое-что важное…

Даже если Рома сейчас и правда, как предположила мама, остынет и решит помириться с Галкой. У меня должна остаться я! А Рома мне наглядно показал, какой любви я заслуживаю. И гена в этот шаблон никак не вписывается.

Вхожу в дом, и первым делом направляюсь к буфету, где в нашей семье хранятся все документы. Отыскиваю свое свидетельство о браке, и возвращаюсь на улицу, где очень кстати почему-то все еще стоит машина.

Даже если Роме я буду не нужна, даже если меня сожрет чувство вины за папу, то одно я для себя поняла совершенно точно и бесповоротно: лучше уж никакого брака, чем такой!

В конце концов худшее произошло, и Гена исполнил все свои угрозы. Теперь мне только остается надеяться, что папа оставит мне еще немного времени, чтобы рассказать, как все обстоит на самом деле: покаяться и получить прощение.

Уже оказавшись внутри машины вдруг понимаю, что я обозналась, и это вовсе не мое такси. С губ невольно срывается болезненный стон и я понимаю, что теперь уже поздно пытаться что-либо изменить.

Выхожу из кабинета, после весьма насыщенного общения с врачом, и не нахожу в коридоре Соню.

Не понял? Я же ясно сказал здесь ждать! Черт. Меня начинает маленько ломать от неприятного предвкушения, хоть я и понимаю, что для нервозности повода пока нет. Доктор дал весьма обнадеживающие прогнозы, но боюсь, что эта девочка успела надумать себе невесть чего, а под гнетом чувства вины еще не известно, на какие глупости способна.

Первая мысль, весьма успокаивающая: скорее всего Сонечка сейчас пасет отца, в ожидании пока тот в себя придет. Доктор сказал, это неизбежно в ближайшее же время. Так что вполне возможно они уже там обсуждают текущее положение дел, а я тут уже на грани паники готов носиться по больнице.

Направляюсь прямиком к вип-палате, куда определили Федора Михалыча. Валерка сразу и свои связи задействовал, так что мы теперь батю не отпустим из больницы, покуда окончательно не разберемся с его здоровьем.

Толкаю дверь в палату, и понимаю, что я очень вовремя. Отец Сони лежит с открытыми глазами и задумчиво глядит перед собой. А рядом почему-то никого.

Странно, ну и где все это суетливое семейство, когда оно так нужно?

Вхожу и прикрываю за собой дверь:

— Федор Михалыч, врача? — просто хочу убедиться, что он нормально видит и слышит, прежде чем звать помощь.

— Рома, — реагирует на мое появление, кивая каким-то своим мыслям. — Тут твоими стараниями уже с десяток врачей побывало. Так что не надо пока больше никого.

— А, так вы уже пообщались, — киваю я. — Тогда пойду, семью вашу позову.

Слишком уж мне не терпится найти Соню, и прийти уже вместе с ней на ковер к отцу. Каяться будем. Доктор сказал никаких стрессов, но если батя еще вчера начал думать над нашим предположительным союзом, то наверно сегодня для него не станет сюрпризом то, что мы придем к нему вместе с недвусмысленной ситуацией.

Надеюсь он успел подумать. А еще, надеюсь это его не от нас так прихватило. Иначе ж Соня даже стоять рядом со мной побоится при папе, не то, что уж признаваться в чем-то.

— Погоди, сынок, — тормозит меня отец.

Я оборачиваюсь, и замечаю на его лице сосредоточенную печаль, тогда как ладонь его едва заметно похлопывает по краю кушетки.

Недолго думая приближаюсь к кровати и нависаю над стариком:

— Что такое? Плохо? — допытываюсь, не зная за что хвататься. — Что-то болит?

— Успокойся. И присядь на пару минут. Хочу тебе рассказать, какое интересное видение мне явилось.

Напрягаюсь. Но все же опускаюсь в кресло, что напротив больничной койки.