Шрифт:
— Тогда какую девушку хотите? Брюнетку, блондинку, рыженькую?
— Блондинку! Худую. И красивую.
— У нас все девушки красивые!
— Ну, по тем, что в зале — и не скажешь…
Официант кивает, получает дополнительно бабки за старание, и мы вновь остаемся одни.
— Думаешь, сразу ту, что надо, приведут? — разворачивается ко мне Егерь, а я пожимаю плечами.
— Вряд ли… Но зато сможем узнать, где они сидят. И туда зайти.
— С боем придется, я думаю… — поводит широченными плечами Егерь, и на каменной роже нет ни одного признака, что он этими перспективами недоволен. Наоборот даже, я бы сказал.
— Посмотрим… — неопределенно отвечаю я, охлаждая немного пыл приятеля. В конце концов, наша задача — купить бабу и вывести ее на диалог. Проще это сделать с русской.
Глава 13
— Че-то не особо она на модель похожа, — скептически морщит нос Егерь, разглядывая светловолосую девчонку, которую привел нам официант. Она таращит глаза, пустые какие-то, бессмысленные, нервно одергивает короткий подол блестящего платья. — Ладно, иди сюда.
Он лениво тянет ее за руку к себе, кивает внимательно наблюдающему за этой сценой официанту:
— А еще одну? Я делиться не люблю.
— О, конечно-конечно!
Он исчезает, девчонка вяло падает на подушки дивана, Егерь обнимает ее за плечи, чуть наваливается, рассматривает внимательно лицо, тихо спрашивает по-русски:
— Ну чего, девочка? Как ты?
Я внимательно слушаю, но не смотрю, за обстановкой наблюдаю, да официанта отслеживаю. И потому не вижу реакции девчонки. А она есть, эта реакция. Легкий, полузадушенный всхлип:
— Вы — русские, что ли? Бли-и-и-н…
— Русские, русские, — торопливо отвечает Егерь, — давай улыбайся, блять… Смейся! А то уведут тебя сейчас!
В ответ неуверенный смешок, отдающий близкой истерикой:
— Боже… Ребята… Боже-е-е…
— Егерь, угомони, — командую я, видя, как к нам ведут еще одну девочку. Тоже блондинку. Но не Эвиту. И не Элен. Непруха, черт.
Егерь торопливо закрывает своей здоровенной лапой сразу половину лица девчонки, сует ей стакан с выпивкой.
Я разглядываю, между тем, вторую «модель», которая тоже больше похожа на девочку с соседней улицы, и красное платье ей идет, как корове седло, замечаю отчетливо расширенные зрачки. Похоже, они их тут очень даже хорошо готовят для клиентов.
— Пойдет, — лениво киваю я, понимая, что перебирать долго не стоит, мало ли… Вдруг кто-то Егеря узнает? Конечно, в таком захолустье, где некоторые и слово-то такое не знают, «хоккей», хоккеистов из далекой Канады вряд ли опознают, но совсем такой вариант исключать нельзя.
Девчонка садится рядом со мной, привычно кладет руку на бедро, улыбается заученно. А меня передергивает, столько в этом автоматизме жести и обреченности.
— Ну чего, девочки, нравится вам тут? — спрашиваю по-русски, и вижу, как удивленно расширяются глаза у новоприбывшей. Она вскидывается, но я торопливо гашу порыв:
— Ти-ха… Как звать?
— Юля…
— Откуда ты, Юля?
— Из Мурманска…
— Нехило тебя занесло… Давно тут?
— Год… — Она неожиданно всхлипывает, и мне тут же приходится затыкать ее стаканом, — год… Год… Год!
— Пей! — прерываю истерику, понимая, что девчонка не в себе, сильно вдета и сейчас может повести себя неадекватно. А нам палиться нельзя же. Веселье только набирает обороты!
— У меня — Алена, — басит тихо Егерь, — она — из Минска.
Круто, че.
Братья-славяне. Интернациональная команда.
— Танцевать приехали? — интересно, по той же схеме провозили, что и Эвиту… Хотя, с Эвитой же вообще все непросто… Но откуда-то она эту легенду нарыла же?
— Нет… Меня няней пригласили… — признается Алена. — Ребята… Вы нам поможете? Пожалуйста!
— А сами чего так долго сидели?
— Нас… Стерегут. Привозят всех вместе, тут только в зал выпускают, никуда больше… Зал и кабинки… Суки… И увозят также…
— И что? За год — ни одного земляка?
— Нет… Помогите нам, мальчики… — Алена уже вполне адекватна, говорит, не запинаясь, лицо осмысленное. Егерь ее протрезвил как-то, привел в чувство. А вот моя Юля пока еще не в себе… Но ничего, ничего…
— Сколько вас тут? И где сидите?
— Пятеро. Сегодня еще двоих привезли… Но их сразу в кабинки повели, к хозяевам.