Шрифт:
Юленька, мы скоро будем обедать? Я голодный, как сто собак!
Еще пять минут! — крикнула мама уже из кухни.
И вот что, Гошка… Ты только не думай, что я к тебе таким образом подлизываюсь. Мне это в общем-то ни к чему. В конце концов, можно жить в мире, даже соблюдая вооруженный нейтралитет. Только это, брат, скучно и противно. В принципе мы могли бы быть друзьями. Ты ведь небось думаешь, что я у тебя маму отнял. Так?
Гошка покраснел.
— А это совершенно не так, поверь мне! Мы когда на Кипр с мамой летали, так она мне все уши прожужжала, как там Гошка, как там сынуля. Я бы тоже мог ревновать. И когда ты по своим Европам катался, у мамы минуты спокойной не было, хоть она и знала, что ты с отцом. И потом, этот телефон я, должен признаться, скорее для мамы приобрел, что бы она за тебя не волновалась каждую минуту. Так что я не подлизываюсь к тебе, а взываю к твоему разуму! Давай, брат, дружить, и всем будет хорошо! И тебе, и маме, й мне заодно, раз уж так в жизни случилось, что мы все вместе оказались. А я твою маму знаешь, как люблю… Я вот сразу ее увидел и понял: всю жизнь такую женщину искал. Так давай вместе ее любить. Ну вот, видишь, я тут целую речугу толкнул. Да, кстати, помощь не нужна? — перешел он на шепот.
Какая помощь? — тоже шепотом спросил Гошка.
Думаешь, я не знаю, что вы опять что-то расследуете?
Нет, спасибо, мы уже все… Остались пустяки. А вы откуда знаете?
Дедукция, брат, — засмеялся Умаров. — Я с ваших физиономий, твоей и Лехиной, все считываю, как с компьютера.
Кстати, у вас компьютер в офисе починили? — поинтересовался Гошка.
А как же! И секретарша новая отлично справляется! Ну что, мир?
Мир, — пробурчал Гошка. Он чувствовал себя неловко. Если бы Умаров произнес эту речь без подарка, он бы с легкостью принял все его доводы. Ему самому до смерти надоело жить в атмосфере постоянной напряженности, и он был рад примирению, но из-за дорогого подарка чувствовал себя не много продажным.
Гошка, только не думай, что ты продался за мобильник, — словно прочитал его мысли Умаров. — Одно к другому отношения не имеет, наверное, я сглупил, надо было как-то это по отдельности… Йу, я имею в виду речугу и телефончик… Но я же детектив, а не дипломат, ты уж не сердись.
Гошка очень внимательно посмотрел на Умаро-ва. А что, он в сущности, кажется, и вправду неплохой. И маму любит… И все ведь понимает, надо же…
— Ладно, — с трудом произнес он, — может, и вправду лучше было бы отдельно, но раз вы поняли, тогда… Хорошо, будем жить… дружно… Ох, я как кот Леопольд! — засмеялся Гошка. А Умаров хлопнул его по плечу:
Маня права, ты классный парень!
При чем тут Маня?
Да так, это я к слову… — смутился Умаров. И протянул Гошке руку.
И Гошка ее пожал.
Мальчики, обедать! — позвала Юлия Александровна.
Георгий, а что, если нам с тобой на брудершафт выпить — по чуть-чуть, а? Вино грузинское мне подарили, настоящее «Киндзмараули»!
Можно! — согласился Гошка.
Глава XII. РАЗВЯЗКА
Ёще пять дней прошло, прежде чем Зо-рик позвонил Гошке и сказал: — Привет, слушай, у меня куча новостей, надо собраться! У тебя можно? А то у Саши мама приехала, устроила дочкам разгон…
Да запросто! Моя мама постоянно торчит в мастерской, так что…
Отлично, завтра часов в пять удобно?
Конечно.
Договорились. Пока ничего не скажу, все завтра!
Поскольку дело касалось Маргариты и ее тайны, лишних людей решили в это не посвящать. Иными словами, Ксюшу и Никиту в известность пока не ставили. Таким образом, у Гошки собрались сестры Малыгины, Леха и Зорик.
«Странно, — подумал Гошка, — я ведь вижу, что Саша очень красивая, но уже совсем ее не люблю. И какая глупость все эти дурацкие любови, сколько из-за них неприятностей».
Ну, все в сборе, можно начинать. Так вот, друзья мои, — начал Зорик, который обожал выражаться книжно и чуть-чуть выспренно. — Я кое-что предпринял, связался кое с кем и в результате узнал вещи, достаточно интересные и для нас, и в первую очередь для Маргариты Сергеевны. Она действительно, по-видимому, ни в чем не виновата.
Так действительно или по-видимому? — уточнил Леха.
Ну, мы же приняли ее невиновность за аксиому, так сказать, и если из этого исходить… Хотя можно посмотреть на все и с другой стороны…
Ничего не понимаю! — взорвалась Маня. — Можешь говорить проще? Что ты там узнал?
С Маргаритой Сергеевной на одном курсе училась не Лариса Петровна Курочкина, в девичестве Петухова…
Гошка засмеялся:
Я бы ни за что не стал менять фамилию Петухов на Курочкин. Вот дура эта Лариса…
Действительно, забавно, а я и внимания на эту несуразицу не обратил, — улыбнулся Зорик, — ьно дальше будет уже не до смеха. Так вот, на одном курсе с Маргаритой училась младшая сестра Ларисы Петуховой-Курочкиной — Елена. И она умерла. Ей было всего девятнадцать лет…
От чего она умерла? Не Маргарита, надеюсь, ее убила? — воскликнула Саша.
Это как посмотреть… — довольно загадочно произнес Зорик. — Во всяком случае, Лариса считает, что именно Маргарита.
Это еще что за фигня? — поморщился Леха.
Дело в том, что у Елены был молодой человек, вроде как жених, который вдруг взял и влюбился в Маргариту.
Ни фига себе! — пробормотал Леха. — А она как, сама коньки отбросила или же с собой кончила?
Нет, в медицинском заключении сказано, что она умерла от пневмонии, чем-то там осложненной.