Я вернулась к седану и присела на корточки, откуда нам были хорошо видны пленники. Их было меньше двадцати, и они ждали, кто доберется до них быстрее, их новые хозяева или спасители. Мои внутренности горели огнем, когда появились три жреца и схватили еще шестерых.

— Ублюдки, — пробормотала я себе под нос, пробираясь к центру, где в страхе сжались последние люди.

— О, черт, — раздался зловещий голос позади меня, знакомая злоба окатила мое тело, как жидкая боль.

Я развернулась, одновременно с этим выхватывая свой длинный кинжал. Хотя было бы трудно пробить цельнометаллическую броню, которую он носил с ног до головы. Длинный черные волосы, словно кольчуга, шелковистыми волнами скользили по блестящему металлу, развеваясь на ветру, он выглядел как совершенный Бог или самый что ни есть демонический принц, кем он и являлся.

Его темно-красные глаза оценивали меня со слишком большим знанием. Черные паучьи вены бежали по его бледному лицу, ужасно красивому, несмотря на сеть вен, отмечающих его как одного из близнецов принца демонов, которые никогда не осмеливались спускаться на землю, пока не началась эта война.

Скользнув языком по губам, его взгляд упал на мою шею. Я вздрогнула от автоматической боли под кожей. Он рассмеялся низким и глубоким смехом, зная, что его сущность, его яд делает свое дело. Я не знала, сколько времени у меня осталось до того, как гнилая субстанция поглотит мое сердце, а затем и душу, превратив меня в его добровольного раба. Но страх перед этим был сильным и отчаянным, преследуя мое здравомыслие до самого края.

Около меня раздался треск, а затем Доммиэль появился рядом, глядя вниз на Обезьяну. Он встал передо мной, его тело частично закрыло меня от отвратительного зверя в нескольких ярдах. Я услышала, как Ксандер появился позади нас, а затем снова исчез, наверняка забрав с собой еще двоих пленников. Оглянувшись через плечо, я увидела, как один из обезьяньих жрецов, в черной рясе, развевающейся на ветру, подобрал последних троих и исчез.

— Пойдем, Доммиэль, — прошептала я, страстно желая уйти. И быть далеко-далеко от сюда.

Но было уже слишком поздно. Он уже догадался, что между мной и принцем демонов была какая-то история. Доммиэль всегда видел слишком много. Принц еще не произнес ни слова, но его улыбка говорила достаточно.

— Такс, такс, так. Похоже, мой ангел уже выбрал себе другого демона-супруга, — его улыбка погасла, кроваво-красные глаза горели холодной яростью. — Разыскиваемый предатель.

Доммиэль молчал, сжимая в одной руке «Глок» с побелевшими костяшками, а в другой — охотничий нож. Я не видела его лица, но дрожащая ярость, исходившая от него, говорила мне достаточно.

— Давай просто уйдем, — повторила я.

Вальсируя, из-за спины Обезьяны появился его близнец, идентичный по устрашающей внешности и темной красоте, их жрецы в красных воротниках сделали широкую дугу, чтобы окружить нас.

— О, брат. Ты опять с ней играешь?

— Доммиэль, пожалуйста, — проскрежетала я, отказываясь просеиваться без него. Только он не двигался и даже не обращал на меня никакого внимания, все его внимание было сосредоточено на Обезьяне, а теперь еще и на его брате.

Обезьяна наклонил голову, напоминая жуткую змею, а его слова звучали еще более резко, чем до этого.

— Но мне нравиться с ней играть. Будет еще приятнее, когда ее новая сторожевая собака будет растянута на моей дыбе на Эльбрусе, — я ахнула. Сама мысль о том, что Доммиэля будут пытать в самой темной яме мира, превращала мою кровь в лед.

— Доммиэль.

— Нет, Аня.

Черт бы побрал этого демона! Он не отвернулся. Он принял боевую стойку, приготовившись.

Обезьяна что-то прошептал, и в воздухе рядом с ними раздался электрический треск, а затем появилось самое отвратительное существо. То, которое выбивало весь кислород из моих легких.

— Беллок. — прошептала я.

Меня охватил новый страх. Мои крылья дернулись и сжались за моей спиной при виде охотника на ангелов. Они были известны тем, что подрезали крылья своей жертве, прежде чем затащить ее в какую-нибудь темницу в аду.

С полуночными глазами, пустыми и бездушными, он сосредоточился на Доммиэле. Огромный и мускулистый, с пепельно-серой кожей и черными венами, оплетающими шею и его голые руки, он хмыкнул. На нем были нагрудные доспехи, оставляющие его руки свободными, одна из которых держала острый и изогнутый ятаган. Он был варваром другого мира, несущий разрушение и боль.

Вместе того, чтобы напрячься, Доммиэль, казалось, даже расслабился, его плечи расправились, хотя он продолжал крепко держать пистолет на боку.

Существо боком двинулось вперед, по кошачьи, что казалось слишком грациозно для такого зверя.

— Почему я не удивлён? — его безжизненные глаза, казалось, не двигались, но я чувствовала их на себе. — Составляешь компанию ангелу? — он описал дугу вокруг запястья, размахивая ятаганом. — Из них получаются прекрасные трофеи на моей стене.

Мои крылья.