— Он спас Уриэля из логова ведьмы Лизабет на территории Владека. — Это, конечно, шокировало его. — Затем он пожертвовал собой, чтобы мы с Уриэлем смогли освободиться. Мы, — я указал на тех, кто стоял позади меня, — отправляемся в Черную крепость Обезьяны и Рука в подземном мире и возвращаем Доммиэля.

Максимус мало чем отличался от Уриэля в том, что выражение его лица редко менялось. В то время как Уриэль обычно носил маску безмятежности и превосходства, архангела, который знает свою силу, Максимус всегда носил свой боевой взгляд. В течение пяти секунд, последовавших за моим объяснением, выражение его лица сменилось удивлением, сожалением, яростью, а затем, наконец, сменилось его типичным выражением серьезной решимости.

— Тогда чего же мы ждем?

Ксандр заговорил в своей веселой манере.

— Разве мы не самая разношерстная команда? Два архангела, ангел и три охотника. — Пак каркнул. — О, и один ворон, порожденный демоном. — Он лучезарно улыбнулся. — Против двух князей демонов и их орды адских жрецов. Хорошие шансы, я бы сказал.

— И Беллока, — добавила я. — Он был тем, кто забрал Доммиэля.

Джуд ухмыльнулся, и хотя он не был демоном, это напомнило мне Доммиэля, когда он хищно улыбнулся.

— Отлично, — прорычал он, его глаза потемнели.

Ксандр проигнорировал его.

— Тем не менее, у нас нет возможности войти без сопровождения демона. Есть какие-нибудь соображения, леди и джентльмены?

До меня быстро дошло, к кому нам нужно обратиться.

— Я кое-кого знаю.

Все они уставились на меня, сначала недоверчиво, потом выжидающе. Я пожала плечами.

— Доммиэль представил нас. Вообще-то я знаю нескольких демонов, которых мы сможем попросить об одолжении. Но одного в особенности.

Ксандер рассмеялся и подошел, обняв меня за плечи, а затем повел нас к выходу. Пак взлетел и полетел впереди нас, остальные последовали за ним. Ксандр низко наклонился к моему уху и заговорщически прошептал:

— Ты нравишься мне все больше и больше, дорогая. Ты уверена, что не хочешь стать охотником и отказаться от своего любовника-демона?

Он играл со мной, в его голосе слышалось веселье. Конечно, он все время знал, что происходит между Доммиэлем и мной. Несносный мужчина.

— Нет, — улыбнулась я. — Хотя твои чары соблазнительны, для меня есть только один мужчина.

— Да, любимая. Я это вижу, — он подмигнул. — Тогда пойдем за ним.

Глава 27

Доммиэль

Понятия не имею, как долго я был без сознания. Обезьяна так много уделил мне внимания, что я не мог выносить боль настолько, чтобы оставаться в сознании надолго. Прямо сейчас я ни хрена не чувствовал, моя кожа стала нечувствительной к укусу хлыста и разрыву плоти. Даже там, где шипы вошли в мое тело, было только тупое пульсирующее онемение. Если быть честным с самим собой, то больше всего болело мое сердце. Чистый, необузданный ужас от того, что Беллок нашел Аню и притащил ее сюда, был единственной эмоцией, которую я вообще испытывал.

— Что ты за охотник за головами такой? Сколько времени нужно, чтобы найти одну маленькую сучку?

Обезьяна снял с себя рубашку, вспотев, как чертова свинья, с окровавленным хлыстом в руке, в то время как он кричал на Беллока, которому, казалось, не понравился его тон.

— О, Обезьяна, — промурлыкал Ладья, развалившись на диване с кубком в руке. — Заткнись нахрен.

Я не мог не согласиться.

Обезьяна щелкнул кнутом в воздухе, едва не задев каменное лицо Беллока. Охотник на ангелов не пошевелил ни единым мускулом. Так похоже на него. Я хотел, чтобы он умер. Черт, как же я сам хотел умереть. Если бы то, что он сказал, было правдой, я был бы свободен от этой «смертельной петли», как сказал бы Уилл. Мой дух счастливо резвился бы в Доме Душ в Элизиуме. Сам того не желая, я сумел искупить свою вину в глазах небес. И вот я здесь, прикованный в аду и запертый навечно. Ирония судьбы. Но хуже всего то, что именно сейчас у меня было ради чего жить.

Аня. Мой прекрасный ангел. Я жалел, что у нас не было больше времени. Ноющая боль в сердце горела в моей груди за все время, которое я потратил впустую. За то, что не нашел ее раньше. Одинокий. Я был так чертовски одинок так чертовски долго. А потом… она. Чертово чудо со сногсшибательным телом и золотым сердцем. Боль от того, что я наблюдал, как ее тащат сюда и подвергают пыткам, обещанным Обезьяной, — потому что я знал, что он был хорош в своих обещаниях, — зажгла новый огонь в моем сердце. Если бы я ушел отсюда, у него не было бы причин продолжать охотиться на нее. И был только один выход.

Умереть.

Решимость поселилась у меня в животе. Время разозлить придурка из всех придурков. Достаточно просто.

Я усмехнулся, кровь забила мне горло и рот. Они вытащили железный кляп, чтобы я не захлебнулся в собственной крови.

— И над чем ты смеешься? — прошипел Обезьяна, отвлекая свое внимание от Беллока.

— Не обращай на него внимания, — предупредил Ладья.

Обезьяне следует прислушаться к своему брату. Но он этого не сделал. Он подошел и втиснул свое уродливое «я» в мое пространство, ухмыляясь, как дьявол, которым он и был.