— Его ещё не хватало, — я прижал микрофон плотнее и произнёс: — Ужас Глубин на связи.

— Я думал, ты сдох, — раздался неприятный хриплый голос Валя. — Ян рвал и метал, когда южане прислали ему издевательскую весть, что ты ушёл на дно.

— Я всплыл.

— Ну так говно же не тонет, — Валь засмеялся противным визгливым смехом. — Я перехватил их колонну пару часов назад. Теперь показываю им, кто здесь главный. Ну что ублюдки? Вам обидно, как вас трахает безногий?

— Ты видел Рэгварда? — я его прервал.

— Я повредил ему ходовую, и он ушёл в горы. Но Ян запретил мне преследовать его. А ведь там с ним предатель в одной кабине, я слышал его голос, пока Рэгвард уговаривал меня сдаться!

— Твой брат подождёт, — сказал я. — Надо разгромить эту группу.

— Чем я и занимаюсь, — пробурчал Валь. — Ян тоже самое сказал.

Кичиро выпустил ещё ракету. Видно росчерки автопушек ригг, которые пытались сбить «Преисподнюю» на подлёте. У врага ещё полно шагоходов, но на такой дистанции и без сопровождающего их исполина они для нас лёгкие цели.

Раздался треск наших автопушек, Радич стал стрелять без напоминания. Самолёты, возможно те самые, что атаковали меня в порту, не сразу поняли, что теперь мы можем стрелять вверх.

Одному оторвало хвост в воздухе, другой упал прямо под нашими ногами и взорвался. Нас сильно тряхануло. Я переключил риггу на задний ход и посмотрел в оптику.

— Сука, лёд трескается!

— Только не говори, что мы опять будем плавать, — Радич усмехнулся.

Мы успели отойти. Я сменил курс. Валь продолжал обстреливать ригги Ван Чэна. Некоторые из них проваливались под лёд, который не выдерживал взрывы и температуру плавящегося игниума в "Преисподних".

Но оставшаяся часть шагоходов, и не малая, отступала на восток, к берегу. Самолёты возвращались к себе.

— Готово! — сказал Валь, когда нас с ним опять соединили. — Пока они перегруппируются, времени пройдёт много. Янек велел не ждать и двигаться в центр как можно быстрее.

— Их ушло много, надо преследовать. Зачем такая спешка?

— Ты не знаешь?

— Нет. Что-то случилось на фронте? — спросил я.

— На фронте? — Валентин засмеялся. — Каком фронте? Генерал Петрак, старый глухой пердун, сдал своё направления без боя. Наши войска отступают к Нерску, а Ян не даёт их окружить. И мне, вместо того, чтобы ему помогать, приходится делают твою работу. Ты же пропустил их!

— Я и не спорю, — сказал я. — Выдвигаемся немедленно.

* * *

Армия дома Варга отступала с боем. Уже через несколько часов мы вместе с Ищейкой встретились с основными силами. Вражеские шагоходы наступали отчаянно, а наши пытались обороняться. Грузовики ехали первыми, ригги замыкали строй.

Мы сходу подбили три южных шагохода на дальней дистанции, остальные не стали принимать бой и отступили.

Я не стал преследовать, кончались боеприпасы для больших пушек. Ригги дома Варга перестроились в походный порядок и продолжили путь на север.

— Рад, что вы выжили, генерал Конов, — я соединился по рации с командующим.

— Лучше бы я помер, — ответил генерал. — Петрак нас предал.

— Я в курсе. Как обстановка?

— Хреново, отступаем на третью линию. Где вы пропадали так долго? Почему не отвечали?

— Рация барахлит, — сказал я. — Слышим только вблизи. Где Ян? Я не могу с ним связаться.

— Он на западном берегу Айналы, — сказал генерал. — Враги там сильно продвинулись, ещё там видели исполина. Но кому-то из вас надо остаться, иначе они опять насядут. Южане боятся больших шагоходов.

— Валь, оставайся с ними, — сказал я. — Я пойду на помощь Яну.

— Принято, — ответил Валентин.

Я ожидал, что он будет спорить, но близнец согласился. Ищейка заняла позицию и принялась стрелять по врагу, не подпуская никого ближе, чем на двадцать километров.

А мы продолжали идти. Южане были повсюду, они продвигались группами по две-три ригги, явно собираясь вклиниваться в строй отступающих. Появления Ужаса было достаточно, чтобы враг принимался отступать, но мы не можем быть во всех местах одновременно.

— Марк! — воскликнула радостная Мария. — Я связалась с радистом Яна! Они просят о помощи!

— Выдвигаюсь! Только куда?

— На запад!

Вскоре мы увидели следы очередного боя прямо на льду. Несколько сожжённых ригг, наших и южан, куча трупов пехоты вокруг них. А прямо посередине, как статуя, находился исполин дома Алькарас — Красный Дракон, провалившийся под лёд почти наполовину.

Большая ригга не двигалась, а на кабине были видны следы очень глубоких царапин, разорвавших броню. Такие оставляет Плакальщик Яна, значит, он сам где-то неподалёку.