Сомневаюсь, что Мэлоэ-аин любовалась картиной. Её мысли и воспоминания явно были где-то очень далеко. И она тоже нервничала, хотя скрывала это гораздо лучше, чем я.

— Ариенн всегда была чужой. Для нашего мира, Мэйнора. Она никогда бы не надела наши наряды, никогда бы не гуляла по ночным улицам, рассматривая лавки торговцев и покупая там что-то.

— Кхм.

Я коснулась кулона на груди и тут же опустила руку.

— Да. — Взгляд черных глаз переместился на меня, заставив поежиться. — Я знаю о вашей прогулке с Эмиром этой ночью. Кулон он тебе подарил?

— Да.

— Не переживай, меня это не касается. В любом случае, Эмир предан Мейн-оиру, как никто другой и никогда не сделает ему больно. Так вот, твоя мать была очень красивой, яркой, упрямой, резкой, ловкой и чужой. И на все попытки сблизиться отвечала решительным отказом. А Мейн-оир точно пытался с ней сблизиться. Она всегда и всем напоминала, что другая, что пришла из Лагарта и останется в нем.

— Вы не любили мою мать?

— Отчего же? Да, у нас были разногласия, но я благодарна Ариенн. Она заставила моего сына очнуться и осмотреться по сторонам. Вся его жизнь была бесконечной борьбой, войной, службой на благо других. А Ариенн показала ему, что и он умеет чувствовать… любить.

— Он… он любил её? — глухо спросила я.

Мэлоэ-аин смотрела на меня секунд десять, прежде чем сказать:

— А ты уверена, что хочешь знать ответ на этот вопрос?

— Теперь да.

Женщина одобрительно кивнула.

— Мы думали, что да. И он, наверное, тоже считал, что это любовь. Уход Ариенн, её брак с герцогом, твое рождение и скорая гибель… это сильно подкосило Мейн-оира. Ему долго пришлось восстанавливаться, приходить в себя.

Да, действительно, не стоило мне спрашивать.

Хотя… лучше знать правду, чем гадать. Правда всегда лучше.

— Значит… любил.

— Я сказала, что мы все думали, что это любовь. Но глядя на тебя я понимаю, что мы ошиблись. Мейн-оир ошибся.

— И в чем же была его ошибка? В том, что женился на мне?

— Ты сама-то в это веришь? — усмехнулась демонесса. — Мой сын женился на тебе не потому, что ты похожа на Ариенн. А потому что ты другая. Совсем другая. Его. Теперь я это точно знаю. Как и то, что ты его тоже любишь.

«Любишь…»

Она произнесла это так легко и просто, словно говорила о погоде, а у меня чуть сердце не выскочило из груди и руки задрожали.

«Любовь? Какая любовь? Разве она такая? Я же перестала в неё верить. Я не хотела… и сейчас не хочу. Страсть, желание, благодарность… но не любовь!»

— Вы меня совсем не знаете, — слабо возразила я, пряча взгляд.

— У нас будет много времени, чтобы узнать друг друга, Николетта. Ты не переживай, часто наведываться в гости не стану и надолго не задержусь. Но хочу, чтобы ты знала — я всегда готова тебе помочь.

— Кхм…

Такого я точно не ожидала. В моем представлении свекровь должна быть другой. Особенно демоническая.

— Спасибо.

— Ты можешь во всем на меня рассчитывать. Аргарайг — большой город, первое время тебе будет сложно всем управлять.

— Что? — переспросила я, а сердце екнуло.

Странное ощущение, словно я оказалась на пороге чего-то очень-очень важного. За мгновение до всеобщей катастрофы, балансируя на грани пустоты.

Мне не хочется делать этот… последний шаг. Не хочется знать. Но и удержаться не получается. Я уже знала правду…

— Столько обязанностей. Женой Айшира быть не только почетно, но и очень сложно. Но ты не переживай. Знаешь, даже хорошо, что Мейн-оир не представил тебя официально и спрятал здесь. Город бы неделю гулял. Моего сына здесь любят. Еще бы, столько лет уговаривали, ждали согласия…

Она еще что-то говорила, рассказывала, улыбалась, но я уже не слушала.

Ничего. Пустота.

И такая боль, словно меня разорвали на сотни кусочков, которые сейчас медленно складывались в единое целое. В правду, которую так долго гнала от себя.

«Ты уверена, что знаешь своего мужа?»

Я ведь давно это подозревала, чувствовала, но не хотела верить и замечать очевидное!

«Он не соглашался. Долгих два года его уговаривали все, просили. Лишь вмешательство Древнего помогло. Не знаю, что тот ему сказал, что… кхм… но повелитель согласился».

И этот портрет на площади. Я ведь вспомнила, что тогда так насторожило меня в нем.

Обруч на голове. Не обычный обруч… очень важный…

«Мы много лет сражались вместе. Он мой наставник, друг. Он моя семья».