Мы поговорим, обязательно поговорим. Я скажу все, что думаю. Но не сейчас. Сейчас мне надо научиться заново дышать.

— Спасибо, я сама… сама, — произнесла я, благодарно взглянув на свекровь.

В её глазах читалась вина и сочувствие. Женщина действительно переживала за меня.

Это придало сил. Или может шок прошел. Но рыдать и биться в истерике я не собиралась.

— Я провожу тебя, — тут же вмешался Мейнор.

— У вас слишком много дел, повелитель, — возразила я, переводя на него взгляд.

Уже не больно. Смотреть на него уже не больно.

Наверное, что-то такое он прочитал в моем взгляде, что заставило демона вздрогнуть и даже побледнеть.

— Ник… Я все могу объяснить, — голос тихий, вкрадчивый.

Когда-то он сводил меня с ума, заставляя трепетать и мечтать о несбыточном.

— Не сомневаюсь, — отозвалась я, расправляя плечи. — Я обязательно вас выслушаю. Но позже. Сейчас я… не готова воспринимать правду.

— Девочка права. Вам нужно время. Вам обоим. Отпусти её, Мейнор.

«Отпусти! Отпусти меня!»

— Только сейчас, — тихо ответил демон, продолжая прожигать меня взглядом, — я позволяю тебе уйти только сейчас. Не отпускаю. И не отпущу.

Я понимала, что стоит за его словами, мы все понимали этот скрытый смысл, и еще сильнее выпрямилась, глядя ему прямо в глаза.

«Это мы еще посмотрим!»

Муж смотрел на меня долгие секунды, а потом сдался. Кивнул, отступая и освобождая путь.

— Мы обязательно поговорим, Ник, обязательно.

Последнее слово всё-таки осталось за ним.

И пусть.

Медленно, словно в уменьшенном темпе, я вышла из комнаты, оказавшись в коридоре.

Вздохнуть все еще не получалось.

Грудь горела огнем, а в висках стучала кровь.

Вперед.

Еще несколько шагов и еще.

На негнущихся ногах, с прямой спиной, я упрямо продвигалась вперед, пока не застыла у небольшого круглого столика с хрустальной вазой, в которой стоял букет из пестрых цветов.

Мне никогда не было так больно.

Даже, когда папа с Брэндоном пропали, я держалась. Да, мне было плохо, но я никогда не теряла надежды на то, что они живы и вернутся. Именно эта надежда придавала мне сил жить дальше и бороться несмотря ни на что.

И когда Филипп предал меня, бросив одну, я не сдалась. Может потому, что никогда не любила его по-настоящему. Я выстояла, чтобы доказать ему и всем остальным, что не пропаду, что выживу. Это предательство закалило меня, позволив вырасти и стать лучше.

Но сейчас…

Я оперлась ладонями о столик и закрыла глаза, вновь пытаясь сделать глубокий вдох. А перед глазами уже мальками черные мушки.

Я ведь верила ему!

Верила, как никому!

Каждому слову!

До конца!

И даже мысли не допускала, что Мейнор может обмануть и предать.

Я ведь… влюбилась. Пресветлая, я умудрилась влюбиться в тот образ, который мне так старательно навязывали. Даже сама пригласила его в свою постель.

Идиотка!

Я с силой сжала край столешницы. Так, что побелели пальцы.

Мейнор лгал. С самого начала.

Я предложила ему титул герцога, положение в обществе, земли, замок, драгоценности. Ему! Повелителю древнейшего города в мире!

Дура! Дура! Дура!

Как же он, наверное, смеялся надо мной. Наивная девчонка. Ребенок. Не зря же Мейнор так меня называл. Я действительно ребенок, наивный и доверчивый.

Тело свело такой судорогой, что с губ сорвался тихий стон.

Больно.

Продолжая опираться о столешницу правой рукой, я подняла левую, осторожно касаясь груди. Там, где болело и ныло сердце. Я бы не сильно удивилась, обнаружив там кровоточащую рану. Ощущения были такие, словно сердце у меня вырвали с мясом и раскромсали на куски.

Рука поднялась дальше, нащупав драгоценные камни.

Не могу больше! Нечем дышать!

Рывок!

И с отвращением стащила с себя дорогое ожерелье, с глухим стуком бросив на столик. Туда же упал кулон.

Мне не нужны воспоминания. Ничего не нужно.

Снять! Все снять! Может это поможет вздохнуть глубже.

Кольца, браслеты, заколки.

Я с такой силой дернула гребень, что он до крови расцарапал кожу на голове, вырвав заодно еще и клок волос.

Эта боль слегка отрезвила, позволяя выпрямиться.