Хорошо, добрый человек подкинул меня на своей повозке до дома, иначе я рисковала утонуть в стремительно разливающихся по улицам лужах.

Пока грелась вода для купания, я переоделась в уютное домашнее платье из голубой шерсти, расчесала волосы и собиралась рухнуть в кресло с “Основами магии”, как в дверь настойчиво постучали.

— Эхе-хе, ты пользуешься популярностью, — усмехнулся мой пушистый товарищ и прыгнул на руку, снова превратившись в браслет.

Наверное, пациенты пожаловали. И кому в такую погоду дома не сидится? Разве что случилось что-то экстренное.

Без задней мысли я отодвинула щеколду, высунула в щёлку нос и … застыла в замешательстве.

На крыльце стоял незнакомец и смотрел на меня в упор. Хватило секунды, чтобы просканировать его внешний вид — твёрдый подбородок, тщательно выбритое лицо с высокими скулами. Русые волосы, забранные сзади, спадающая на лоб чёлка. На вид ему можно было дать тридцати три — тридцать пять лет.

Несмотря на дождь, одежда его была сухой. Синий мундир с золотым позументом подчёркивал широкие плечи, руки в белых перчатках были вытянуты вдоль тела и сжаты в кулаки.

Что здесь забыл известный актёр в свои лучшие годы?

Непроизвольно я попятилась назад, потому что незнакомец распахнул дверь и шагнул через порог. Шагнул слишком уверенно, будто имел на это полное право.

Моё вопросительно-изумлённое “эээ?” опередило:

— Здравствуйте, нейра. Не хотите объясниться? — прозвучал спокойный голос с тягучей хрипотцой.

Так-так-так… я успела где-то накосячить, и меня пришли арестовать? У него и форма такая, вроде как у военного или гвардейца.

— Вы кто? Я вас не пускала, — произнесла я твёрдо и скрестила руки на груди.

Мне совсем не страшно! И вообще, пусть сперва документы покажет. А то знаю я этих Наполеонов из шестой палаты.

— Разве нужно разрешение, чтобы войти в свой дом?

Его дом?

— Вы владелец? — спросила я подозрительно и увидела, как недовольно поджались губы мужчины.

— Вы говорите так, будто видите меня впервые в жизни. К чему этот спектакль, Эллен? Впрочем, иного я от вас и не ждал, — он вздохнул и покачал головой.

Так-так, стойте. Они с Эллен явно были знакомы! Блииин…

— Алло, Пискун, чего молчишь? Можно выслать пояснительную бригаду? Кто это ещё такой? — вопросила я мысленно притихшего товарища.

— Да не знаю я! — отозвался тот. — Я что, должен знать всех, с кем Эллен когда-то виделась? Я всего лишь маленький беззащитный фамильяр. Когда моя хозяйка повзрослела, то уже не таскала меня повсюду за собой.

Ничего не понимаю. Странный тип. В общем, спишу всё на потерю памяти после удара молнией, а потом как-нибудь выкручусь.

— Я выкупил этот дом сегодня, — огорошил меня мужчина.

— Видите ли ли, нейр… — начала я, осторожно подбирая слова. — Не так давно я попала в беду и с тех пор… некоторые лица и события стёрлись из памяти. Будьте добры, покажите свои документы, в том числе и документы на дом.

С каждым моим словом брови этого невозмутимого с виду человека поднимались всё выше. Кажется, его шокировала не только моя история, но и моя наглость.

— А что делать? — я пожала плечами. — Не могу же я поверить вам на слово. Потому что если вы собираетесь меня отсюда выселить…

— Конечно, я покажу вам все документы, нейра Эллен, — как-то странно улыбнулся незнакомец. — И не волнуйтесь, я проделал такой длинный путь не для того, чтобы выгнать из дома собственную жену.

Кого-кого? Жену?!

От изумления перехватило дух, и рот непроизвольно приоткрылся.

Или он бредит, или я… крупно попала.

Пока я обалдело хлопала глазами и думала, что бы такого умного сказать, в голове звучало ехидное хихиканье Пискуна:

— Я не знал, честно! Но ты не расстраивайся, Эл, нам как раз мужика в хозяйстве не хватает. Будет, кому крышу починить.

— Тише ты, заноза мелкая. Я думаю, что делать.

— Что делать, что делать… Брать надо! С виду приличный мужик.

— Вот именно, что только с виду! Откуда я знаю, что у этого кренделя на уме.

Я недвусмысленно кашлянула.

— Вижу, вы удивлены, нейра? — мой так называемый “муж” прошёл в гостиную, не разуваясь. По-деловому осмотрелся. Судя по выражению лица, увиденное ему не слишком понравилось, и он думает, как здесь всё переделать.