Вот интересно, у них и поджелудочная железобетонная? Читая эти рецепты, я чувствовала, как подводит живот. Наверное, нейт Блайн отказался от моей курицы потому, что счёл её недостаточно калорийной.

Всё время, что я занималась учёбой, Пискун летал по дому и откровенно страдал от скуки. Когда тиину надоело выделывать сальто, он шлёпнулся на стол, чуть не сбив кружку горячего чая.

— Знаешь, что я думаю? У человеческих детей магия начинает пробуждать в возрасте двенадцати-тринадцати вёсен. Происходят спонтанные выбросы, которыми сложно управлять. Этот возраст тяжёлый…

— Потому что переходный, — пробормотала я. — Это тяжёлое испытание для организма, скачки роста, гормональная перестройка. Это стресс.

— И? — тиин ждал, когда я сама додумаю.

— Стресс пробуждает магию. Так?

Я чувствовала себя на пороге важного открытия.

— Верно! И сильные эмоции тоже.

Мне стало жаль несчастных детей-магов. Мало того, что переходный возраст, буйство гормонов, конфликты с родителями и чувство, что никто в целом мире тебя не понимает, так ещё и пугающая сила, которая начинает пробуждаться. И которую надо контролировать, чтобы не принести вред себе и окружающим. Огромная ответственность, давящая на ребёнка. Страх не оправдать ожиданий семьи, опозориться, быть хуже и слабее сверстников.

Меня тронули слёзы маленькой Эллен, которая плакала по ночам из-за жестоких слов своих родителей. И пусть они были в чем-то правы, но никто, никто не имеет права так говорить! Особенно самые близкие, разбивая ребёнку сердце и подрывая веру в себя.

— Сейчас я как будто ребёнок в пубертате, и стресс может спровоцировать выброс силы? Так вот почему я в худеньком теле Эллен могла размахивать тяжёлой лавкой, обороняясь от Веля, а потом не дала проткнуть себя вилами.

— Маги, особенно боевые, сильнее простых людей. Но сила эта появляется, только если в этот момент ты используешь магию и укрепляешь ей мышцы.

В те страшные минуты я отчаянно желала защититься и… у меня получилось, хоть я сама это в тот момент не осознавала. Я ощутила прилив гордости. Даже не верилось, что можно получить то, о чём читала только в книгах.

— Придумал! — Пискун даже на месте подпрыгнул от восторга. — Надо устроить тебе стресс!

— И что ты предлагаешь? Сигануть с башни? Погулять в бандитском квартале?

Фамильяр смешно нахмурил пушистые бровки.

— Ну, в этом случае даже я тебя не спасу.

Стресс стрессом, а заниматься дальше надо. Учиться контролировать то, что я получила в наследство от предыдущей хозяйки тела. А ну как случится спонтанный выброс, и я спалю дом заодно с собой и Пискуном?

Поэтому мы делали упражнения, с которых начинают дети. Тиин, приняв облик браслета, пытался собрать и сконцентрировать магию, а я, закрыв глаза, представляла, как по канальцам под кожей течёт что-то густое и золотистое. Пыталась уловить ощущение лёгкого жжения и покалывания, и мне даже казалось, что получается.

Или это сила самовнушения?

Сегодня это упражнение утомило меня, как никогда. Проведя ладонью по коже предплечья, я почувствовала, какая она горячая, покрытая россыпью мурашек.

Потрогала лоб — странно холодный.

Пискун развоплотился с громким хлопком.

— Ну что, дитя, ощутила что-то новенькое? — спросил радостно.

Я описала свои чувства и ощущения, и под конец пушистик подмигнул.

— Знатно тебе перепугал этот маг, сразу начался прогресс.

Он нахватался от меня современных слов и выражений, как, например, “прогресс”, “не тормози”, “ёлки-палки”, и теперь сыпал ими во все стороны.

— Да не испугалась я. Просто немного перенервничала. Со всеми бывает, — и вытерла капли холодного пота со лба.

Если честно, до полуночи я хотела успеть поработать со справочником по местным лекарствам и посидеть над чертежами, но из меня будто выжали все соки. В планах было найти толкового мебельщика, который в будущем смог бы сделать родильные кровати и гинекологическое кресло. Я не знала, как скоро осуществится мой план, но, как говорится, готовь сани летом, а лыжи зимой. Завтра я намерена штурмовать приёмную градоправителя и просить разрешение на собственную практику.

— Слушай, меня вырубает, — я прикрыла зевок ладонью. Хотелось часто моргать и тереть глаза.

— А занятия! Отлыниваешь?

— Отстань, изверг.

Я не симулировала, честно. Просто вдруг слабость такая накатила, что я не запомнила, как добралась до кровати и упала лицом в подушку.

— Как это запись только на конец лета? — выпалила я, округлив глаза.

У моей приятельницы, которая была самым лучшим косметологом города, очередь и то короче.

Строгая женщина за дубовой стойкой на втором этаже здания с громким названием “Министерство” метнула в меня взгляд недовольной учительницы. Эта нейра мне с первого взгляда не понравилась, показалась слишком заносчивой и спесивой. Казалось, в её глазах вот-вот покажется бегущая строка: “Я на самого градоправителя работаю, а вы всего лишь грязь под ногами. Пшли вон!”