Путь их пролегал через густой-перелесок, который трещал, когда они продирались сквозь него. Дорогу прокладывал Херилак. Заметив, что оторвался от остальных, он остановился.

Едва он сделал это, как мимо наго просвистела стрела. Херилак мгновенно упал на землю, предупреждая остальных криком. Лежа за деревом, он вытащил стрелу из собственного колчана и наложил стрелу на тетиву. Вдруг сверху его окликнул чей-то голос:

– Херилак, это ты?

– А ты кто?

– Сорли.

– Что ты здесь делаешь?

– Стою на посту. В лесу опасно.

Херилак осторожно осмотрелся, но ничего не заметил. Какая опасность может быть здесь? Но кричать еще раз все-таки не стал. Среди деревьев появился Керрик. Херилак сделал ему знак проходить мимо, держась того же направления. Когда прошел и Мунан, он последовал за ними, соблюдая тишину и держась на некотором расстоянии.

Сорли ждал их, укрывшись за большим валуном. Он был не один: другие охотники прятались рядом. Сорли повел путешественников в лагерь.

– Простите, что стрелял в вас. Я принял вас за других. Они напали на нас утром, сразу после рассвета. Охотники, стоявшие на страже, были убиты, но успели предупредить остальных. Пришедьцы убили одного мастодонта, вероятно, ради мяса, но мы отогнали их раньше, чем они смогли что-либо сделать с ним.

– Кто они?

– Не тану.

– Мургу!
– В голосе Керрика звучал ужас, когда он произнес это слово. Не здесь, только не здесь!

– Не мургу, но и не тану. Мы убили одного из них, вы можете посмотреть на него. У них есть копья, но нет луков.

Стоило нам пустить несколько стрел, как они тут же бросились наутек.

Сорли, остановился и указал на мертвое тело.

Труп лежал вниз лицом. На спине у него была кровавая рана. Кожа мертвеца была темнее, чем у тану, а длинные волосы - черными. Херилак склонился над трупом и перевернул его.

– Охотник, только с другим цветом волос и кожи.

Подошел Мунан, посмотрел на труп и с отвращением плюнул.

– Харван, - сказал он.
– Когда я был маленьким, меня пугали черными людьми из-за гор, которые приходят в темноте, крадут и едят детей. Их называли харванами. Одни верили в эти истории, другие смеялись.

– Сейчас мы знаем, что это правда, - сказал Сорли.
– Но есть и еще кое-что. Взгляните на это.

Он подвел их к темной туше, лежавшей под деревьями.

Херилак взглянул на нее и удивленно воскликнул:

– Длиниозубый. Один из самых крупных, которых я видел.

Длиннозубый был огромен, в полтора раза больше чем человек. В момент смерти пасть существа открылась и два длинных зуба торчали вперед: острые, огромные, смертоносные.

– Он пришел с темными тану. Причем, он был не единственный. Они шли с ними, как мастодонты с нами, и атаковали, когда те им приказывали.

– Это опасно: вооруженные тану и длиннозубые. Откуда они пришли? спросил нахмурившийся Херилак.

– С севера. И ушли туда же.

Херилак взглянул на север и покачал головой.

– Значит, и этот путь для нас закрыт. Мы не знаем, насколько многочисленны эти темные тану и сколько длиннозубых идет с ними. Мы не будем сражаться с ними. У нас остается только один путь.

– На юг,- сказал Керрик.
– На юг, через эти холмы. Но там могут быть мургу.

– Они могут быть везде, где угодно, - ответил Херилак, и лицо его окаменело.
– Это не имеет значения. Мы должны идти. Пустыня должна иметь конец. Мы уходим завтра, на рассвете. А сейчас дайте нам напиться.

Глава девятнадцатая

Даже ребенок мог прочесть следы, оставленные прошедшими саммад, настолько ясно они отпечатались на мягкой глине. Глубокие колеи, прорезанные полозьями волокуш, огромные следы мастодонтов, кучи навоза. Херилак даже не пытался скрыть эти следы, но охотники продолжали быть наготове и после двухдневного марша некоторые поверили, что их не преследовали. Проходили дни, и не было оснований считать, что темные тану и их длиннозубые компаньоны идут следом. Но несмотря на это, Херилак требовал, чтобы охрана была наготове в любое время дня и ночи.

Поскольку все долины вели вниз с высоких гор, исчезая на сухой равнине, саммад тоже спустились туда. Вместо того, чтобы идти через гребни гор, они шли сейчас вдоль края пустыни.

Охотники уходили вперед, осматривая долины в поисках воды. Когда по вечерам саммад останавливались и разбивали лагерь, мастодонтов отводили в долину напоить и накормить.

Марш продолжался. В предгорьях и на равнине охота была плохой. Поросшие травой подножия склонов постепенно превращались в пустыню, пересекаемую сухими руслами ручьев.