— Сраные арбалетчики. Вы теперь в моем личном списке гандонов, аккурат за суккубами, — прошипел я, придерживаясь за ноющее плечо. — В тень.

Я провалился за грань, быстро прошелся вдоль стенки и засунул болт поперек шеи все еще живому арбалетчику. «Ноктис» попал ему в колено, его дорога приключений закончилась в этом горящем коридоре. Перевел взгляд на побоище, остался последний охранник несется на Лили, но ловит молнию в голову — мешком падает на ковер. Лили быстро перескакивает через огонь и бежит за мной.

— Сколько маны? — спросил я, как раз когда свет от заклинания исцеления рассеялся.

— Почти полная. Правда, правда, — подняла она лапки, под моим взглядом. — У тебя?

— Чуть больше половины.

При четверти от всей маны я почувствую сильной недомогание и головокружение. Если обычный маг опустит запас маны до десятой части — он грохнется в обморок. Я, скорее всего, просто не смогу сражаться, да и не очень буду отличаться от овоща на пару часиков уж точно. Если обычный маг опустит запас до пяти процентов — кома, а если потратит всю ману — умрет. Либо повредит душу, а это чревато последствиями и чаще всего такие особи переезжают жить на огород на постоянной основе, а не только на пару часов. В общем, жопа. Как оказалось, у меня довольно быстрая регенерация маны, но вот сам запас — оставляет желать лучшего. Учитывая, что маги могут быстро восполнять запасы за счет медитации — такое себе преимущество. К счастью, запас маны можно увеличить, но сам процесс такой запутанный, что мрак. А еще — будет больно.

В конце коридора мы видим лестницу, у которой караулят еще с десяток охранников, благо без латников и со всего лишь двумя арбалетчиками. Два огненных шара полетели вперед. Охрана кинулась в рассыпную, в итоге их еще больше раскидало по комнате, некоторых ударной волной снесло к чертям хомячьим через периллы вниз по лестнице. Те, что упали ближе к нам, были быстро убиты всего за два удара клинками. Затем еще пара молний и какое-либо сопротивление было подавлено. Охрана не подает признаком жизни или успешно притворяется.

Мы чуть ли не вскочили на третий этаж и на удивление — стражей тут почти не было. Шепчу активатор Потрошения. Два кинжала с сияющим красным клинками полетели в охранников, один вышел в череп, второй в грудь. Прямо в сердце. Одного убил, второго как минимум обезвредил.

Луна вышла из-за свинцовых туч и окрасила коридор в голубые тона. Слева вдоль коридора расположились огромные окна в человеческий рост. Сверху над нами висят изящные люстры, а ковер, словно дорожка, ведет дальше во мрак. На той стороне к нам шли двое мужчин.

Мужик лет за сорок с проседью волос у висков, короткими черными, как смоль волосами и короткой аккуратной бородкой. В зеленых карих глазах застыло презрение ко всему миру, да и весь вид выдавал в нем чванливого человека. Одет он был в тёмно-фиолетовый камзол с высоким воротником и какой-то белой салфеткой, очень смахивающую на тюль, на манер галстука. Черные штаны сливались с матовыми сапогами, ну и завершал образ фиолетовая накидка почти до самого пола. Странный мужик, но кажись, граф найден. Это я по нахохлившейся Лили понял.

Рядом с ним стоял совершенно иной человек. Азиатская внешность. Чуть ниже меня, чуть моложе графа, но вот усталость в серых глазах хватило бы за четверых. Он лениво осматривал нас. Точнее меня, будто оценивая, на что я способен. Копна черных сальных волос собрана в пучок на макушке. Небрежная недельная щетина и торчащая самокрутка изо рта. Мужчина то и дело выпускал клубы сизого дыма. Одет он был в белую рубаху и кожаную куртку с разными ремешками, но без рукавов. На правом плече большой наплечник, что переходил в подобие воротника. Черные плотные штаны с темными высокими сапогами из дубленой кожи. Наколенники и наручи шли в комплекте. Все открытые места, даже шея, всё закрыто потертыми бинтами. Но из образа побитого жизнью бродяги или путешественника выбивались ножны на поясе. Овальная гарда меча исписана узорами, которые тянутся через все ножны. И они чуть ли не блестели, в общем, клинок у него выделялся как последний яблокофон среди кнопочных раскладушек. И за видом неопрятного мужика граничащего со званием бездомного скрывается мастер клинка Клаус.

— Я знал, знал! — с безумием в глазах начал граф, и вся его аристократическая спесь сошла на нет. От его взгляда, что он бросал на Лили, мне стало некомфортно, а особенно эта его улыбка. — Я знал, что он не обманет! Лили! Ты жива! Моя Лили жива! И теперь никто не сможет нам помешать!

От его слов морщились не только я и девушка, но и мечник, так называемый верный пес Неймана.

— Клаус, убей засранца, — граф взмахнул рукой. Настоящая буря подхватила меня и вынесла в окно. Мир завертелся, превратившись в калейдоскоп битого стекла и алых капель крови.

Кое-как перевернувшись в воздухе, с элегантностью бухой мартышки, я упал на хилые ветки дерева в саду. Треск, шелест и маты — так проходил мой полет. А вот приземлился я как кот, мягко и на лапы. То есть ноги.

— Старый хер, я тебе еще голову с жопой местами поменяю, — злобно забубнил я пробираясь через кусты.

Торопиться некуда. Мечник против мечника. Маг против мага. Нейман не показывал желания прикончить Лили, так что у нее в этом плане будет преимущество. Мне бы лучше о своей башке подумать, против меня мастер вышел. Метрах в пятнадцати от меня в особняке зияла дыра, через которую, не обращая внимания на высоту, вниз сиганула фигура Клауса. Воздух вокруг него пошел маревом, и мечник мягко приземлился, лишь слегка согнув колени, а не как я, становясь чуть ли не на четвереньки.